Как возник избиратель Трампа

Глобализация сильно изменила мир за последние несколько десятилетий. Но, как и раньше, социально-экономическое развитие не имеет однозначных последствий для всех. Есть группы людей, которые от него явно выигрывают. А есть те, которые проигрывают (по крайней мере, в краткосрочной перспективе). И эти проигрывающие не готовы мириться с происходящим. Они хотят сопротивляться. Они ищут себе новых лидеров и на выборах отдают свои голоса тем политикам, которые обращают внимание на актуальные проблемы, а не на проблемы вчерашнего дня.

Вот, например, типичный «проигравший» работник современности. Он собирал автомобили в одном из крупных западных городов. Стоял всю жизнь на конвейере. Квалификация у него невысокая, но своеобразная «психологическая устойчивость» позволяет ему изо дня в день выполнять долгую утомительную работу. Он к ней привык.

И вдруг в один «прекрасный день» завод закрывается, а производство переносится в Китай или в Мексику, где рабочий готов трудиться за более низкую плату. Глобализация постоянно переносит множество предприятий из развитых стран в развивающиеся, где из деревни в город движутся многомиллионные массы, и где даже небольшая городская зарплата привлекательнее деревенского существования без малейшего комфорта и развлечений, характерных для XXI века. Западные капиталы сходятся в городах третьего мира с восточной рабочей силой, и таким образом формируются производства, насыщающие дешевой продукцией сам третий мир, а также тот первый, который с радостью все импортирует.

И вот человек , потерявший работу в развитой стране, находит себе какую-то иную работу, но, скорее всего, непривычную, непривлекательную или же требующую переезда в другой город. Естественно, он этому не рад. Он ощущает себя лузером. Он ненавидит глобализацию и все с нею связанное. И он ищет политический выход из сложившейся ситуации. Но что же предлагают ему традиционные политические силы? Или, точнее, силы, привыкшие мыслить традиционно?

За капитализм…

Радикальные левые настраивают его против капитализма. Но они не понимают при этом, что наш герой любит капитализм. На протяжении многих лет он существовал в этой системе. Получал неплохую зарплату (намного большую, чем, скажем, китаец или мексиканец). Он ненавидит коммунистов, которые долгое время пытались разрушить такой капитализм, и нынешняя потеря работы у него может, скорее, ассоциироваться с коммунизмом, чем с недостатками капитализма.

Станет наш герой поддерживать на выборах левых радикалов? Вряд ли.

Умеренные левые предлагают ему голосовать за политиков, желающих повысить налоги и перераспределять богатства в пользу бедных. Но наш герой не смирился с тем, что стал вдруг бедным. Он хочет не пособий, а работы. Он хочет вернуть неплохое прошлое, а не цепляться за сомнительное будущее.

И даже его малого образования хватает для понимания простой вещи: при повышении налогов усиливается вероятность того, что заводы один за другим станут ускоренно отправляться в Китай, где издержки ниже.

Станет он поддерживать на выборах умеренных левых? Вряд ли.

…но против прогресса

Либералы говорят ему, что все происходящее соответствует рыночным законам, и производство, перенесенное в Мексику, позволяет снизить цены на продукцию за счет снижения издержек. В конечном счете от этого выиграет он сам, поскольку и он ведь приобретает сравнительно дешевые автомобили, собранные за границей. В конечном счете, наверное. Но если человек остался без работы, преимущества низких цен он вряд ли оценит. И самое главное – он не сможет так переквалифицироваться, чтобы вновь получать удовольствие от жизни и труда.

Согласно либеральному подходу, на место вытесненных производств должны в развитых странах приходить технологически более сложные. Это и означает прогресс. За счет прогресса экономика развивается и обеспечивает граждан более квалифицированной и высокооплачиваемой работой. Что хорошо. Но выгоду от этого прогресса получают, как правило, новые поколения, способные с младых ногтей освоить работу нового типа, требующую более высокой квалификации. А наш герой уже на подобное не способен. Те возможности, которые еще имелись в юности, с возрастом оказались утрачены. Поэтому даже если теоретически он признает правоту либерального учения (что, кстати, весьма сомнительно), на практике он оказывается в числе его противников.

Третий путь

И вот в ситуации, когда политики, предлагающие несчастному лузеру рецепты вчерашнего или завтрашнего дня, не встречают с его стороны понимания, вдруг появляется человек, говорящий, что все проблемы на самом деле в иностранцах. Необходимо,  во-первых, запретить экспортировать капитал в Китай, Мексику и прочие страны. А во-вторых, отгородиться стеной от тех нелегальных иммигрантов, которые проникают на нашу территорию и предлагают местным производителям свою рабочую силу за бесценок, подрывая позиции старых, честных парней.

Подобный подход четко указывает противника, с которым надо бороться, причем делает это в элементарных терминах без всяких сложных философий марксистского или либерального толка. Он предлагает программу на ближайшие годы, доступную пониманию любого не слишком образованного человека, и не переносит светлое будущее на отдаленный период.

Лет сорок-пятьдесят назад, на заре глобализации, такая политическая агитация могла затронуть лишь сравнительно небольшую часть населения развитых стран, поскольку Китай еще не начал свои реформы, латиноамериканские страны с трудом наводили порядок в своем вечно инфляционном хозяйстве, и лишь маленькие драконы Юго-Восточной Азии трудились как пчелки (да и то в основном на своем собственном капитале). Лет двадцать назад глобализация уже затронула страны Запада всерьез, и стала появляться та риторика, с помощью которой сегодня победил Трамп. А ныне страдающих от глобализации оказалось настолько много, что эта риторика стала победоносной.