суббота, 9 декабря 2023
ET продолжает публикацию цикла статей профессора Европейского университета в Санкт-Петербурге Дмитрия ТРАВИНА «уТРАМПованный мир», в котором анализируются проблемы нового мирового порядка и мифология, складывающаяся вокруг него.
В предыдущих статьях мы c разных точек зрения исследовали проблему Дональда Трампа. А теперь ненадолго отвлечемся от Трампа и перейдем к связанным с глобализацией европейским проблемам, которые во многом похожи на проблемы американские. Приток мигрантов и отток капиталов волнует на Западе всех. Но у европейцев есть еще одна головная боль – Евросоюз. Тот самый Евросоюз, который сейчас покидает Великобритания, который обещает покинуть Марин Ле Пен, если вдруг ее изберут в этом году президентом Франции. И который стал уже притчей во языцех по причине чрезмерного брюссельского бюрократизма.
В основе Евросоюза лежит «Общий рынок», создававшийся еще в 1950-х. Он принес много пользы европейской хозяйственной системе, убрав протекционистские барьеры и стимулировав конкурентную борьбу, ведущую к повышению эффективности. Но теперь над старой экономической базой выросла политическая надстройка (чуть ли не по Марксу-Энгельсу). Бюрократические органы не столько помогают развитию, сколько паразитируют на нем. И самое плохое – именно по деятельности евробюрократии часто судят о Евросоюзе как таковом. И в России, и в самом ЕС.
Не всякому человеку легко разобраться, почему хозяйственная система может хорошо функционировать в условиях свободы, когда никто не отдает приказов сверху. Стандартному мышлению представляется, что для решения любой проблемы нужны начальник, отдающий команды, контролер, проверяющий их исполнение, и система наказаний для лиц, приказов не исполнивших. На Западе тоже не все понимают, что экономические стимулы работают лучше, чем юридические кары.
Но еще сложнее видеть преимущества рынка, когда он скрыт бюрократией, когда кажется, будто Евросоюз – это только команды из Брюсселя, когда пресса много пишет о чиновниках и мало разъясняет суть хозяйственных процессов, идущих вне зависимости от них. В итоге не слишком искушенный европеец все чаще представляет себе Евросоюз лишь как политическую (или даже бюрократическую) надстройку, забывая про солидную экономическую базу Европы. Отсюда вытекают многие проблемы, способствующие популярности разнообразных европейских «трампов».
Как ни странно, для понимания современной антиевропейской логики некоторых европейцев много дает изучение различных империй прошлого. Хотя ЕС – это, конечно, не империя, но, думается, отношение широких масс к евробюрократии и, самое главное, к своим соседям по союзу сильно напоминает хорошо известное исследователям отношение народов к «тюремщикам» в той или иной «тюрьме народов», а также к «заключенным из соседних камер».
Важнейшей проблемой любой империи является то, что собранные под одним скипетром народы энергично переваливают друг на друга вину за трудности экономического развития, неудачные правительственные решения, сильную дифференциацию доходов, наличие отстающих регионов, неравномерное представительство различных этносов среди «олигархов» и т.д. В небольшом мононациональном государстве вину за собственную дурость свалить не на кого. Разве что на мировую закулису или иностранных агентов. А в империи всегда найдется виновный. Особенно в эпоху подъема националистического движения, когда народы просыпаются и ищут объяснения своему убогому существованию.
В империях, обладавших заморскими территориями, жители колоний нередко сваливали всю вину за свои проблемы на метрополии. И хотя те явно были небезгрешны, постколониальное независимое развитие показало, что у большей части свободных наций вместо процветающей демократии получилась клептократия собственных вождей, богатевших почище заморских эксплуататоров.
В европейских империях, объединивших разномастные бок о бок живущие народы, вину за всякие беды соседи валили обычно друг на друга. Австрийцы – на славян. Славяне – на венскую бюрократию. Естественно, за все грехи и в Австро-Венгрии, и в Германском рейхе, и в России-матушке постоянно отвечали евреи. А кроме них у нас в стране, например, любили ругать имперскую бюрократию, состоявшую в значительной степени из остзейских немцев.
Даже в малых странах, которые империями считать не принято, валить вину друг на друга очень удобно, если под одной крышей живет хотя бы два народа. Одной из важнейших причин распада Югославии были вечные противоречия двух ключевых этносов: сербов с хорватами. Сербы полагали, что хорваты слишком хорошо живут, и им делиться надо с братьями-славянами. А хорваты, в свою очередь, отмечали, что являются цивилизованным народом, прошедшим до Первой мировой войны австро-венгерскую «школу», что они умеют жить, работать, организовывать хозяйственные процессы, и если б их постоянно не грабили с помощью налогов, укрепляющих состоящую преимущественно из сербов армию, жизнь была бы еще лучше.
Хотя Евросоюз империей не является, но подобная логика работает на его разрушение примерно так же, как в свое время работала на разрушение Австро-Венгрии или России. Суть экономических процессов широким массам неинтересна и непонятна. Но всегда можно сказать, что Британия слишком много платит «Брюсселю» и слишком мало от него получает. Всегда можно спросить, зачем кормить Грецию? А греки, в свою очередь, скажут, что ни в чем не виноваты, что старые деньги давно проедены и уже как бы не считаются, а в настоящий момент варвары не имеют морального права взыскивать с них долги, поскольку живут гораздо богаче несчастных эллинов.
В какой-то мере взаимная неприязнь европейских сожителей существовала и раньше. Но нетрудно понять, что она прогрессировала по мере того, как Евросоюз расширялся и включал в себя новые бедные страны, нуждающиеся в поддержке. Начиналось Европейское экономическое сообщество (ЕЭС) с интеграции государств, примерно равных по уровню своего развития (Франция, Германия, Италия, Бельгия, Голландия, Люксембург). А сейчас мы имеем огромный разрыв между Люксембургом и Болгарией по ВВП на душу населения. Велик также разрыв между странами, проводящими разумную экономическую политику, и теми, кто склонен к авантюризму. Соответственно, эстонцы, живущие отнюдь не богаче греков, могут спросить, почему они должны поддерживать своими деньгами обанкротившихся «отцов европейской
демократии»?
В общем, конфликты возникают по любым поводам. Если на уровне разумных государственных деятелей они худо-бедно утрясаются, то в головах простых обывателей откладываются представления о мире, которые потом проявляются во время референдума по выходу Британии из Евросоюза или при голосовании за евроскептиков.
Развитие Евросоюза само постепенно создало условия для его кризиса. Чем более сложной и противоречивой становилась эта организация, тем больше в ее глубинах зрело недовольство людей, неудовлетворенных своим положением и желающих найти тех «врагов», на которых можно свалить за это вину. Было бы странно, если бы этих склонных к конфликту обывателей не использовали для своих целей профессиональные политики, вовремя понявшие, какие прекрасные возможности предоставляет им новая ситуация. В итоге проблемы Евросоюза, созданного для того, чтобы объединять народы, порождают сегодня условия для конфликтов и выводят на сцену генерацию политиков, работающих на его раскол.
Распечатать