Трамп – это не разочарование в демократии

Третий вариант объяснения феноменального успеха Дональда Трампа состоит в том, чтобы представить голосование значительной части американских избирателей как протест. Но не против элит, а против всей системы современной западной демократии, переставшей удовлетворять простого человека.

Подобный подход объясняет в какой-то мере, почему бенефициаром протеста оказался вдруг миллиардер. Протест в отношении элит должен был бы привести в Белый дом какого-нибудь маргинала – то ли коммуниста, то ли представителя этнических меньшинств. Но протест в отношении демократии как системы часто приводит клоуна. В Италии, например, комик Беппе Грилло сформировал политическое движение «Пять звезд» и постепенно ведет его к успеху среди той части электората, которую утомила постоянная чехарда с правительствами.

Примерно так у нас в России обстояло дело с Владимиром Жириновским. На рубеже 1980-х – 1990-х годов население многого ждало от демократии, но когда выяснилось, что пряники с неба не падают даже после проведения честных выборов, часть электората перестала относиться к ним серьезно. Голосовать стали за самого прикольного. Причем не потому, что он, мол, противостоит элитам (Жириновский очень скоро стал у нас ярким символом благополучия и элитарности). Голосовали за него, скорее, чтобы всю демократию как систему опустить на тот же самый уровень, на котором давно уже чувствовали себя избиратели ЛДПР.

Возможно, в Америке с Трампом произошло примерно то же самое? Возможно, его демонстративное отступление от принципов политкорректности привлекло ту часть общества, которая в отношении демократии стала рассуждать по принципу «чем хуже – тем лучше»?

Но почему же демократия вдруг перестала привлекать значительную часть американцев? В случае с нашим Жириновским логика избирателя более или менее понятна. Пореформенная жизнь плоха, денег мало, успеха нет. А надеялись ведь жить как при капитализме, работая как при социализме.

В случае с Трампом это объяснение не подходит. Демократия для американцев – не новое явление. Если долгое время она эффективно работала, не вызывая столь странного протеста, то почему же теперь перестает работать и порождает клоунов? Может быть, что-то произошло в Америке за последние годы или десятилетия? Может быть, реакция избирателей – это реакция не на демократию вообще, а на то, как она работает именно сейчас?

Одно из возможных объяснений событий, происходящих сейчас на Западе, предложил политолог Иван Крастев, причем еще несколько лет назад, то есть не применительно к феномену Трампа. Тем не менее, связь логики Крастева с ныне происходящими событиями кажется очевидной.

На фоне усиливающейся глобализации стало расти неравенство внутри западных стран. Причем растет оно вне зависимости от того, какая партия находится у власти. Люди голосуют за оппозицию в надежде на лучшее, но получается, что они меняют шило на мыло. Вроде выходит, как в свое время у Карла Маркса – если не абсолютное, то, по крайней мере, относительное ухудшение жизни пролетариата. А ведь тезисы Маркса об обнищании, казалось бы, давно уже опровергнуты жизнью – формированием государства всеобщего благосостояния на Западе после Второй мировой войны, когда простые трудящиеся по своему уровню жизни постепенно догоняли привилегированные слои населения.

Дело в том, что догоняли они, по всей видимости, тогда, когда очень нужны были элитам. Когда элиты готовы были поделиться с широкими массами частью своих богатств, поскольку понимали, что без масс они эти богатства вообще не смогут сформировать. А теперь граждане элитам не нужны.

Крастев объясняет, почему народ теперь больше не нужен элитам.

Во-первых, произошел переход от призывных армий к профессиональным. Если раньше народ защищал отечество, а при необходимости мог повернуть штыки против зажравшейся элиты, то теперь народ лишь требует хлеба и зрелищ, тогда как в армии служит за деньги небольшая часть населения. Подкармливать народ ради безопасности больше не требуется. Достаточно платить наемникам.

Во-вторых, рабочие места в большом количестве стали занимать иммигранты. Это снижает цену рабочей силы на рынке труда. Миновали те времена, когда профсоюзы могли с помощью забастовок потребовать серьезного повышения зарплаты. Сегодня работники приезжают из-за границы. Они готовы трудиться за очень малые деньги. А когда перестают удовлетворяться малым, из-за границы приезжают все новые и новые люди.

В-третьих, похожая история происходит и на товарном рынке. Раньше богатства капиталистов зависели от богатств народа. Невозможно продать много товаров бедному населению. Но если народ хорошо обеспечен, то он, в конечном счете, приносит деньги тем представителям буржуазной элиты, которые ему платят. Плату эту люди тратят на покупку товаров, и деньги вновь возвращаются в карманы толстосумов. Так было раньше. Но теперь в условиях глобализации продать товар можно и за границу. Более того, получить доход от растущего фондового рынка можно тоже за счет иностранцев. За счет того, что на биржу приходят с большими деньгами богатые арабы или китайцы.

Такой подход к объяснению феномена Трампа значительно интереснее, чем простая констатация антиэлитного протеста со стороны избирателей или использования популизма со стороны элит. Крастев показывает, как меняется западное общество и, соответственно, в свете этого подхода успех Трампа можно трактовать как следствие происходящих перемен. Вопрос лишь в том, действительно ли такие перемены происходят?

Думается, реальная картина намного сложнее. Она показывает, что одна часть общества имеет основания разочаровываться в демократии, тогда как другая – нет.

На рынке труда происходят сложные процессы. Неквалифицированных рабочих мигранты могут заменить, но при этом значение специалистов в последние десятилетия лишь возрастает. И, соответственно, возрастает их оплата.

На потребительском рынке глобализация дает возможность вынести продажи за рубеж, но все-таки следует иметь в виду, что самыми богатыми странами по-прежнему остаются западные (США, в первую очередь). Именно там находится самый привлекательный рынок. И именно он определяет богатство бизнеса.

От граждан-солдат западные государства нынче почти не зависят, но от возможных недовольств широких масс населения зависят сильно. Поэтому институты государства благосостояния не разрушаются. Ублажать рядового гражданина «хлебом и зрелищами» по-прежнему требуется.

В общем, вряд ли сегодня есть основания говорить о по-настоящему широком разочаровании в демократии. Как и в прошлом, от нынче происходящих перемен кто-то выигрывает, а кто-то проигрывает. Кто-то настраивается на протест. Кто-то ищет оппозиционные силы, чтобы отдать им свой голос. А кто-то выступает за стабильность, поскольку живет достаточно хорошо.

Важнейшие перемены, происходящие в современном обществе, связаны не с разочарованием в демократии, а с тем, что глобализация радикально трансформирует группы интересов. Люди перестают бороться за вчерашние цели и начинают бороться за новые – совершенно иные. Если понять, что в мире поистине ново, то можно понять и феномен Трампа. Об этом – следующая статья.