Утро после попойки: нужна ли России гражданская культура?

Книга Габриэля Алмонда и Сиднея Верба «Гражданская культура. Политические установки и демократия в пяти странах» вышла в свет в 1963 году, а у нас появилась благодаря Фонду «Либеральная миссия» лишь в 2014 г. Но подобное опоздание пошло ей на пользу. Именно сейчас настало время ее читать, поскольку она посвящена исследованию вопроса о том, как формируется демократия в разных странах – в том числе в тех, что сравнительно недавно вышли из плена автократии и даже тоталитаризма. Ведь те пять стран, о которых говорит название, это, с одной стороны, англосаксонские лидеры США и Великобритания, а с другой – Германия с Италией (на момент выхода книги не прожившие даже двух десятков лет при демократии) и Мексика (в 1960-е годы находившаяся в плену однопартийного режима. России в книге нет, но многое в ней воспринимается как имеющее к нам непосредственное отношение.

Избавление от иллюзий

Авторы шутливо относят свое исследование к традиции «утра после попойки». То есть речь идет о своеобразном научном протрезвлении. О том, чтобы взглянуть на демократии не через розовые очки. Для серьезных исследователей на Западе это время пришло в 1960-е годы, поскольку стало ясно, что былые идеалистические представления о демократии не совсем верны. Для нас это время настает сейчас, когда мы избавляемся не только от наивных перестроечных представлений, будто бы общество ждет демократии, но и от совсем недавних иллюзий, в соответствии с которыми Россия, накушавшись авторитаризма, массово выйдет протестовать.

Избавление от иллюзий совсем не означает избавления от демократии. Речь здесь совсем о другом. Конечно же, демократия имеет много недостатков. Любому человеку, читающему серьезные книги о жизни на Западе и бывающему там хотя бы изредка, это очевидно без глубоких исследований. Но в то же время мыслящему человеку ясно, что лучше принять демократию с недостатками, чем автократию с некоторыми ее мифическими достоинствами, не выдерживающими столкновения с реальной жизнью.

Мы плохо пока понимаем, как формируется демократия, поскольку логика этого процесса скрыта от наблюдателя и требует серьезных социологических исследований, в ходе которых разнообразные мифы отделяются от реальности. Именно такого рода исследование предложили в своей книге Алмонд и Верба.

Проблема нашей страны состоит в том, что, отчаявшись дождаться демократии, мы порой сильно драматизируем события, утверждая, будто настоящие демократические страны населяют идеальные люди, обладающие свойствами, совершенно немыслимыми для сегодняшней России. Мы полагаем, будто бы для успешных перемен нам нужны сознательные, хорошо информированные граждане, вовлеченные в политическую жизнь и проявляющие в ней активность. Мы считаем, будто бы при решении вопроса, за кого отдать свой голос на выборах, эти граждане долго размышляют и тщательно взвешивают альтернативы.

Хорошо бы, конечно, и впрямь иметь таких граждан. Но вероятность достижения подобной гражданской зрелости в модернизирующихся странах ненамного больше вероятности появления там людей, которые живут, руководствуясь моральным кодексом строителя коммунизма. На самом деле, как показали исследования Алмонда и Верба, граждане сложившихся демократий редко ведут себя в соответствии с описанной выше моделью. «Они не являются хорошо информированными, – отмечают авторы книги, – не вовлекаются в политику по-настоящему глубоко, не особенно активны, а процесс, посредством которого они приходят к своему электоральному решению, – это все, что угодно, только не процесс рационального расчета». Возможно, США и Великобритания несколько больше похожи на идеал, чем Германия, Италия и Мексика, но и эти англосаксонские страны его не достигли. Зато можно сказать другое: «Информированного, вовлеченного, рационального и активного гражданина чаще можно обнаружить в успешных демократиях, чем в неуспешных». Проще говоря, все эти характеристики действительно полезны для построения демократии, и образованные элиты должны ими обладать, но есть еще множество иных факторов, формирующих успешную гражданскую культуру. В этой культуре обычно имеется немало пассивных людей, ведущих себя, скорее, как подданные монарха или автократа, чем как настоящие граждане. В этой культуре немало и тех, кто вообще далек от политики и настолько наивен, что полагает, будто она не оказывает на его жизнь никакого влияния.

Более того, люди с такой «неправильной» гражданской культурой часто даже не стремятся «исправиться», поскольку это глупо с чисто рациональной точки зрения. Ведь затраты сил и времени на серьезное изучение политики могут быть столь велики, что не останется времени и сил на активность, необходимую для нормальной жизни, для забот о семье, для повышения профессиональной квалификации, для поиска высокооплачиваемой работы.

И, тем не менее, страны, в которых многие люди пренебрегают гражданской активностью, могут быть успешными демократиями. Как правило, это случается тогда, когда есть образованные, влиятельные элиты, действительно много внимания уделяющие политике, выборам, поиску информации и т.п. Как сказал один из авторов, цитируемых в книге Алмонда и Верба, «проблема состоит не в том, каким образом 180 миллионов Аристотелей смогут управляться с демократией, а в том, как мы можем организовать сообщество из 180 миллионов обычных людей таким образом, чтобы оно осталось чувствительным к их нуждам».  Это имеет сегодня непосредственное отношение и к России.

Образование и индустриализация

Что по-настоящему хорошо знают жители демократических стран, так это свои права. Респонденты часто рассказывают социологам о своей возможности влиять на власть, добиваться принятия тех или иных решений. Но, как показало исследование Алмонда и Верба, на деле эти граждане не так уж часто пользуются своими правами. Им просто не до этого. Тем не менее, слушая рассказы про развитые страны, мы часто полагаем, будто их жители действительно столь хороши как граждане, что постоянно проявляют свою активность. На самом же деле соотношение между пониманием своих прав и реальной готовностью тратить силы на гражданскую активность в демократических странах примерно таково же, как и сочетание в нашей стране идеологии «крымнаш» с реальной готовностью пойти проливать кровь за декларируемые идеалы.

Для нас из всего вышесказанного следует три вывода:

Во-первых, надо четко понимать, что в любой стране, прошедшей через долгий период тоталитаризма и автократии, не может быть большого числа людей, отличающихся высокой гражданской культурой. Алмонд и Верба показывают на примерах Италии, Германии и Мексики, что это действительно так.

Во-вторых, разные страны могут прийти к нормальной демократии с разным культурным багажом. Скажем, Германия, несмотря на ее тяжелое прошлое, управляется сегодня не хуже, чем США и Великобритания. У Италии есть множество проблем, но она стала успешной европейской страной. И даже Мексика пошла по демократическому пути, хотя, бесспорно, отстает от Европы.

В-третьих, для того, чтобы в странах с проблемной гражданской культурой и сложным историческим путем сформировалась демократия, необходима образованная элита. Не просто знающая иностранные языки и любящая ходить по музеям, а понимающая, что демократический компромисс между разными группами интересов выгоден, как показывает опыт, всем конфликтующим сторонам, если, конечно, они хотят выжить и сохранить свою собственность.

Саму возможность демократии создают два сердцевинных процесса модернизации – образование и индустриализация, отмечают Алмонд и Верба. Сами по себе они, конечно, не гарантируют успех. Но в промышленных странах, где люди, живущие в городах, имеют возможность расширять свои знания о мире, рано или поздно формируются прагматичные элиты, желающие договориться между собой о таких правилах игры, при которых они вновь не станут жертвами автократии.