вторник, 3 октября 2023
В дискуссиях о качестве образования то и дело звучит аргумент, который кому-то кажется неоспоримым: вложите больше денег – и будет вам качество. Но это ли вернейший способ добиться эффекта в обучении? И можно ли знания отождествлять с образованием? Качественное образование – это успешная карьера, материальный достаток, высокое духовное развитие. В конечном счете качество образования – это качество жизни. Эту тему с академиком Российской академии образования, директором Школы антропологии будущего РАНХиГС Александром АСМОЛОВЫМ обсудил Валерий Выжутович.
- В 2003 году Россия переняла Болонскую систему. Потом появился ЕГЭ. Но многое ли изменилось по сути? Нет ли ощущения, что отечественная система образования в чем-то остается советской?
- Система образования имеет много сегментов. Когда мы говорим о дошкольном образовании – это одно. Когда говорим о школьном – другое. О среднем профессиональном – еще одна линия. И, наконец, высшее и послевузовское образование – это еще несколько линий. В каждой из этих линий произошли достаточно серьезные изменения. В массовом же сознании ключевыми маркерами изменений являются точки наивысшего раздражения. Вы их сейчас назвали. Это вхождение России в Болонскую систему и ЕГЭ. Есть и третья такая точка. Это ФГОСы – федеральные образовательные стандарты. В советские времена ФГОСов не существовало. Вместо них были типовые программы образования, не имевшие с нынешними ФГОСами ничего общего. Уже на закате советской эпохи началась серьезная трансформация системы образования. Ключевые ее направления были заданы реформаторскими группами под общим руководством тогдашнего председателя Гособразования СССР Геннадия Алексеевича Ягодина. Именно тогда были определены линии, связанные с поддержкой развития личности каждого ученика, появилась стратегия вариативного развивающего образования, в основу которого положена возможность выбора. В вузовской системе в ту пору тоже началось движение. Возникли исследовательские университеты, чему блистательный пример – Высшая школа экономики. Появились качественные частные университеты, где формировалась совершено другая культура мышления, культура жизни. Я не говорю уже о том, какие мощные программы пошли в классических университетах советского времени. Я имею в виду Физтех, МИФИ, МИСИС, целый ряд университетов в Томске. Все это были центры кристаллизации новой образовательной культуры, которая стала складываться в России.
- Сейчас предлагается изменить структуру высшего образования в России, сделать ее более гибкой – по модели «2+2+2». Почему нас перестала устраивать болонская двухуровневая система - бакалавриат и магистратура?
- Россия сейчас так или иначе прерывает артерию своих коммуникаций с другими странами мира, прежде всего, со странами Европы и США. И одним из символов отказа от западных схем становится отказ от Болонской системы. И отказ в чем-то оправданный. Система «2+2+2» предполагает еще большую вариативность, возможность после второго курса изменить избранную траекторию образования и начать профессиональную специализацию. Новая схема отличается большей гибкостью и снимает один из барьеров для самых перспективных студентов. У них появляется возможность составлять программу обучения, исходя из индивидуальных потребностей и предпочтений. Хотя, конечно, любые стремительные реформации в образовании всегда имеют серьезные риски и обычно натыкаются на сопротивление общества.
При этом все реформы образования окажутся обреченными на неуспех, если не будет серьезнейшим образом трансформирована система подготовки учительства в нашей стране. Сегодня она чувствует себя хуже, чем ежик в тумане, совершенно не зная, куда двигаться. В 1930-х годах с легкой руки Луначарского и Крупской появились так называемые учительские институты. Потом они трансформировались в педагогические. Потом педагогические институты стали педагогическими университетами. А потом произошел слом - и педагогические университеты стали трансформироваться в так называемые гуманитарные педагогические университеты. Или вообще менять свои имена. В России сегодня около 30 педагогических институтов – вместо 80-90, которые были еще в 1990-х годах. Эти институты вырваны из системы науки. Потому что произошла реорганизация Министерства просвещения, и его подведомственными структурами являются пединституты. Тем самым ключевая система разорвана, и мы вряд ли можем говорить об успехах образования, если не трансформируем систему взращивания учительства.
- Сегодня в России на одну тысячу человек в возрасте от 25 до 64 лет приходится 304 человека с высшим образованием. Это хорошо или плохо?
- Вопрос, хорошо это или плохо, зависит от того, что реально стоит за тем образованием, которое получено. Есть так называемое «корочковое» образование, его производит «фабрика дипломов и удостоверений», а есть и серьезнейшая подготовка. Но пока в системе образования контроль не перестанет преобладать над развитием, эта система будет сталкиваться с рисками.
- В России плохо работают социальные лифты. Высокая квалификация и качественное высшее образование перестали гарантировать человеку хороший заработок. Вложения в учебу стали весьма неочевидными. Потеряна мотивация. Как ее повысить?
- Образование – это не просто накачка знаниями. Это прежде всего один из самых мощных механизмов социальной стратификации общества. Образование является ключевым фактором для академической и профессиональной мобильности, для работы в трех режимах. Один из этих режимов – режим социального лифта, когда люди, благодаря образованию, могут перейти в другие слои общества.
Второй режим - «социальный миксер», когда благодаря образованию перемешиваются разные слои общества. И третий режим, который прямо связан с доходами. Здесь образование выступает как «социальный колодец». Если при подборе кадров главным требованием выступает лояльность, а профессионализм отходит на второй план, тем самым подается сигнал, что можно быть недостаточно образованным, но беспредельно лояльным, и тогда ты продвинешься по социальной лестнице. И поскольку профессионализм перестает быть ценным, люди начинают разочаровываться в образовании.
Вместе с тем сегодня как никогда растет запрос на разные формы переподготовки. Появляется целый пакет независимых кратких программ, по которым люди переучиваются. И во всем мире ключевым является не набор навыков и их приобретение, а «рескилинизация» -- переквалификация в условиях быстрых перемен. Но она тоже проходит через разные формы и совершенно причудливые программы образования. То есть происходят достаточно серьезные перемены. Поэтому не стоит думать, что падение мотивации к образованию связано тем, что образование не является значимым фактором в социальной стратификации и работает лишь как социальный лифт, обеспечивающий личную профессиональную карьеру.
- Что собой представляет сегодня российская образовательная среда?
- Российская среда достаточно дифференцирована. Поэтому я предпочел бы говорить о различных средах, а не о единой образовательной среде. Я боюсь типологизации, хотя за ней может быть своя социальная, психологическая, экономическая правда. В России есть школы, где преобладает отношение к детям как к сырью для олимпиад и возгонки рейтингов, чтобы отчитаться перед управленческими органами. Вместе с тем сегодня не менее 15 процентов школ – это школы вариативного развивающего образования. Сегодня, как показывает целый ряд исследований, все больше и больше становится людей, готовых к трансформациям, изменениям. Все более развивается сетевое образование. Оно составляет пока 18-20 процентов, но хочу напомнить формулу замечательного физика, лауреата Нобелевской премии Ильи Пригожина, который говорил, что в ситуации неопределенности даже малый сигнал может изменить траекторию системы.
В этом контексте назову инновационные авторские школы таких выдающихся педагогов, как Александр Тубельский, Владимир Караковский, Евгений Ямбург. Могу сказать и о людях, которые, несмотря на почтенный возраст, духом супермолоды. Я здесь имею в виду своего друга Шалву Амонашвили, который на вопрос: почему во всех школах так много гиперактивных (со сложностями в обучении) учеников? – дал гениальный ответ: у нас гиперактивные ученики, потому что система педвузов готовит гиперпассивных учителей.
- С тех пор ситуация не изменилась?
- Она изменилась и продолжает меняться. Благодаря выдающимся педагогам, чьи имена я назвал, наша система образования накопила бесценный опыт и имеет большие ресурсы для своего развития. Появляются новые и новые молодые учителя, которые делают уникальные вещи. Развернулось движение «Сделай свою школу». Школу губернатора, школу того или иного экономического лидера. Это блистательные школы, такие, как, например, школа «Летово» Михаила Мокринского или школа в Сколкове. Там уникальные программы. Или возьмем знаменитую МЭШ – Московскую экономическую школу. Это частная школа, предлагающая своим ученикам среднее образование полного цикла: с 1-го по 12-й классы плюс дошкольное и подготовительное отделения. Это современная двуязычная школа, где обучение проходит на русском и английском языке, а начиная уже со второго класса гимназисты изучают дополнительный иностранный язык. Учебная программа школы базируется на российской национальной программе и программе Организации международного бакалавриата на всех уровнях обучения (от детского сада до старшей школы). Воспитанники МЭШ ежегодно занимают призовые места на различных олимпиадах и конкурсах. Словом, есть много точек развития в нашей системе образования. И когда кто-то пытается ее хоронить, я думаю, он сильно заблуждается относительно реального положения дел. Даже при всей недофинансированности система образования в России имеет серьезный потенциал для развития. Образование, нацеленное на личность, на культуру достоинства – это признание того, что Россия стала самостоятельной и просвещенной страной.
Александр Асмолов — доктор психологических наук, профессор, академик Российской академии образования (РАО), завкафедрой психологии личности факультета психологии МГУ, директор Школы антропологии будущего РАНХиГС, профессор-исследователь Высшей школы экономики. На государственной службе занимал должности главного психолога Гособразования СССР (1988—1992), заместителя и первого заместителя министра образования России (1992—1998). С 1989 по 1992 г. был вице-президентом Общества психологов СССР при АН СССР. Один из ведущих разработчиков методологии системно-деятельностного подхода в психологии и его реализации в социальной практике образования. На основе системно-деятельностного подхода Асмоловым разработаны новые стандарты вариативного образования, по которым с 2009 г. по сей день живет наша школа. Лауреат премии правительства РФ в области образования.
Распечатать