«Кто произведет первый “зеленый” компьютер – будет царем горы»

Экологическая и климатическая дискуссии перешли к очередному этапу: много лет спорили по поводу причин глобального потепления, но эта тема звучала в фоновом режиме, а сейчас – «ситуация изменилась, климат стал политическим вопросом, а значит, дальше он будет влиять на политику ведущих стран вне зависимости от научной дискуссии на эту тему». С этих слов начал дискуссию модератор сессии «Климатическая политика и политический климат: Россия в новую мировую эпоху» на XI Гайдаровском форуме  Федор Лукьянов, главный редактор журнала «Россия в глобальной политике».  Он уверен, что очень скоро «климатическая повестка» станет инструментом и политическим, и экономическим, и культурно-интеллектуальным.

Директор Главной геофизической обсерватории Росгидромета имени А.И. Воейкова Владимир Катцов представил выдержки из опубликованного накануне доклада Всемирного экономического форума, в котором эксперты обозначили глобальные риски. По шкале вероятности последние четыре года опасные погодные явления занимают высшую позицию. По масштабам воздействия впервые в этом году климатическая тема поднялась на первое место. Данные Всемирной метеорологической организации наблюдений за средней температурой у поверхности Земли свидетельствуют о том, что глобальное потепление на планете идет полным ходом (с 1970-х гг. на 0,18 градуса в десятилетие), причем в России теплеет особенно быстро (на 0,47 градуса за десять лет). В глобальном потеплении сомневаться не приходится, отмечает Катцов, – научные споры сводятся в основном к тому, изменяется ли химический состав атмосферы, климат в целом, и «ответственна ли за это хозяйственная деятельность человека». «С высокой степенью вероятности нас ожидает усугубление наблюдаемых антропогенных изменений климата и соответствующих климатических воздействий», – делает вывод ученый. Он отмечает, что изменение глобальной температуры и уровня океана – то, что прогнозируют все известные на сегодняшний момент климатические модели.

Еще одна характеристика, по словам Катцова, – эволюция площади морского льда. «В зависимости от сценария, не исключено освобождение Арктики ото льда в теплый сезон, что очень интересно с экономической точки зрения, и обещает не только проблемы, но и некоторые потенциальные выгоды».

Профессор факультета политических наук и социологии Европейского университета в Санкт-Петербурге Олег Хархордин отмечает, что «есть геополитические стратегии отдельных стран, которые пытаются найти свое место либо в решении проблемы климата, либо в ее интерпретации с учетом национальных интересов». России в этом диалоге повесток стоило бы начать с оценки того, что в принципе в экологическом и климатическом плане происходит в стране. По словам эксперта, у нас существует большое количество станций, которые делают измерения разного состояния природных факторов, но не существует такой интегрированной сети, которая давала бы нам мониторинг объективной картинки того, что происходит. Вопрос не столько в компьютерной технике, которая все это подсчитает: «Пока нечего вбивать в компьютер, еще не до конца все замерили».

Профессор Московской школы управления «Сколково» Николай Дурманов начал свое выступление с темы «карбонового налога»: «Это новое добавление к классической экономике, когда человек, который потратил какое-то количество энергии, эмитировал какое-то количество парниковых газов и должен за это заплатить. И наоборот – если он поглотил CO2 каким-то образом, он должен за это получить деньги».

В пилотном режиме этот налог введен уже примерно в 40 странах, всерьез этим занимаются пока только канадцы, где каждая тонна CO2 обходится примерно в 25 канадских долларов. Дурманов считает, что это совершенно новый ландшафт мировой экономики, когда в цене продукции придется учитывать затраты электроэнергии при его производстве, оптимальность примененных технологий, экологическую безопасность удобрений. Он представил схему того, как можно измерить секвестрационный или эмиссионный потенциал сельского хозяйства (и любой другой отрасли):Сейчас, по словам Дурманова,  в тестовом режиме работает программа «Карма», которая мониторит работу 50 000 электростанций (угольных, газовых, нефтяных, ядерных). Данные можно получать со спутников, летательных пилотных или беспилотных аппаратов с камерами, можно обязать ставить сенсоры на любую сельскохозяйственную технику. «Собирается большое количество данных и вносится в модели (это серьезное дело: нам нужен и супер-компьютер, и искусственный интеллект, машинное обучение, Big Data…), но так или иначе, из этих моделей выходит некий вердикт – ты секвестратор или ты эмитент, ты платишь или тебе платят», – поясняет Дурманов, добавляя, что это в буквальном смысле «деньги из воздуха», с этим процессом он сравнивает майнинг криптовалюты.

Председатель правления ПАО «СИБУР Холдинг» Дмитрий Конов представил видение экологической проблемы глазами индустрии. Чтобы не допустить повышения мировой температуры выше критических двух градусов, необходимо снизить выбросы СО2 в атмосферу и к 2050-у году перейти на нулевой эффект по выделению СО2 (т.е. секвестрировать столько же, сколько эмитируется СО2). Самый простой способ секвестрирования СО2, о котором в первую очередь говорит промышленность – высадка зеленых насаждений. Экологическая повестка компаний нефтегазовой отрасли, авиационной и других отраслей, в которых очень тяжело убрать выделение СО2, подразумевает, как правило, сокращение выбросов/переход на возобновляемые источники для самообеспечения энергией и высаживание деревьев. «Высаживание деревьев будет первой реакцией индустрии», – отмечает Конов.

Он выделяет главные направления с точки зрения климатического контроля и стратегии компании. Первое – это соблюдение национального регулирования в области экологии. «Примерно 16% мировых выбросов – отрегулированы. По ним есть законодательная повестка, обязательства их выполнить», – отмечает Конов. Второе направление – это тема конкурентоспособности на мировых рынках. «Искренне верю в то, что Швеция, в которой в 130 раз карбоновый налог выше, чем в Китае, через какое-то время введет карбоновый антидемпинг», – говорит Конов, добавляя, что страны, в которых карбоновый след от производства продукции выше, должны будут отражать его в цене своей продукции. И третий важный момент, по мнению Конова, – это личные убеждения акционеров. «Если инвестфонды будут говорить – мы не инвестируем в индустрии, которые имеют высокий карбоновый след, то это будет требование к нам: или в нас не будут инвестировать, или мы не будем иметь карбоновый след», – поясняет он.

В области конкретных изменений Конов ожидает процесс замены материалов. В совокупности на все индустрии, производящие материалы (сталь, бетон, полимеры, стекло, металл) приходится примерно четверть мирового выделения СО2 (23%). Станут актуальными повторное многократное использование материалов и экономика замкнутого цикла – это очевидная тенденция в химии и нефтехимии и создании материалов, и вся отрасль много в это инвестирует, отмечает эксперт.

Специальный представитель президента России по вопросам природоохранной деятельности, экологии и транспорта Сергей Иванов отмечает, что, помимо тактических мер с квотами на выброс, должны быть предприняты более серьезные шаги, связанные с разработкой и внедрением так называемых природоподобных технологий, которые существуют в гармонии с окружающим миром и позволяют восстановить нарушенный человеком баланс между биосферой и техносферой. «Пока же, если говорить о политике, тема климата все больше влияет на политические отношения, начался процесс “климатического протекционизма”, использование этой темы для недопущения конкурентов на рынки. Отчасти это оправданно. На сегодняшний день лидером в конкретных мерах по предотвращению изменения климата является Евросоюз», – отметил Иванов. Он полностью согласен с тем, что Россия должна разрабатывать свои стандарты, свой мониторинг и иметь свою национальную систему. «Ряд западных банков уже начинают отказывать в кредитовании компаний, связанных с углеводородами… Появляется термин air shaming (когда стыдят за авиаперелеты из-за неэкологичности авиатранспорта), хотя на гражданскую авиацию приходится меньше 2% выбросов. Тема климата легко превращается в способ прямого влияния и давления на общественное мнение», – говорит Иванов.

Он также считает крайне важной тему экологического измерения цифровой экономики. По мере развития «цифры» требуется все больше и больше электроэнергии, она становится все более энергозатратной. «К 2024 году на “цифру” будет уходить свыше 20% мирового производства электроэнергии. По мере развития цифровой экономики в мире все больше должно производиться энергии, иначе цифровизация встанет. Этой темой нам нужно заниматься вплотную. Тот, кто произведет первый “зеленый” компьютер, будет царем горы».

Иванов отметил, что в России очень невелика доля возобновляемых источников энергии – ветра и солнца. Но он призывает обратить внимание на новый источник возобновляемой энергии – твердые отходы, количество которых будет только возрастать.

Помощник президента России Андрей Фурсенко уверен, что экологический дискурс (не столько в масштабах страны, сколько в глобальном разрезе) предполагает поиск виноватых: «Виновных можно назначить. У России много шансов оказаться назначенной виноватой. Если мы не хотим в очередной раз быть мальчиком для битья, то должны иметь свою систему мониторинга, что не очень дешево, но абсолютно необходимо – для экономики, для политики и для социального спокойствия страны в целом».