среда, 29 марта 2023
Фискальное стимулирование во время пандемии – сколько, из каких источников и как? Об этом говорили и спорили эксперты на заседании диспут-клуба Ассоциации независимых центров экономического анализа (АНЦЭА).
Директор Центра исследования экономической политики экономического факультета МГУ Олег Буклемишев считает, что различия в фискальной политике стран во время пандемии определяются структурой национальных экономик. Россия – «структурно своеобразна», что создает и плюсы, и минусы для стимулирования. Кроме того, различия предопределяются уровнем дефицита бюджета и госдолга, наличием фискальных резервов, а также политической ситуацией в той или иной стране.
Институциональные возможности государства тоже имеют большое значение, «поскольку не каждое государство, даже выделив фискальную помощь, способно эффективно довести ее до адресатов».
Насколько сильно отличалась фискальная политика в разных странах – судить пока рано. «Помощь – это не просто краткосрочная поддержка спроса за счет госсредств. Это еще и поддержка организационного и человеческого капиталов. В случае отсутствия такой поддержки потери будут невосполнимы», – считает эксперт, выражая опасения в связи с тем, где в России во время карантина 62% торговых точек прекратили свое существование.
Согласно апрельским данным МВФ, по показателю относительных размеров стимулирования к ВВП Россия находилась ближе к концу списка 20 стран мира (2,1%) (см. графики).
При этом, отметил Буклемишев, Россия оказалась единственной страной, где предыдущий кризис спровоцировал значительно большее фискальное стимулирование, чем нынешний.
В числе минусов фискальной политики – «нежелание помогать населению в принципе и фиксировать законодательно обусловленные обязательства». Кроме того, экономист отмечает недостаточность стимулов по сравнению с другими странами: «Почему Казахстан с экономикой не сильно богаче российской умудряется тратить 8,5% ВВП, в то время как Россия не дотягивает сейчас и до 3,5%». К недостаткам российской фискальной политики он относит также нечеткую структуру пакета помощи и «размазывание поддержки тонким слоем»: «По сути, мы видим только один большой пакет помощи – семьям с детьми. Правильная мера, которая помогла бороться с бедностью в этом уязвимом сегменте. Хороши были также увеличения пособий по безработице». В целом, считает экономист, мер поддержки было мало, иногда они объявлялись слишком поздно и часто с излишними и бюрократически слабо выполнимыми условиями. В качестве примера он приводит поддержку туристической отрасли, когда для получения частичной компенсации расходов необходимо было расплачиваться картой «Мир».
Курс на повышение налогов, с точки зрения Буклемишева, – негативный сигнал, обращенный в будущее, который проявит себя в бюджете-2021 и последующие годы. Отказ расходовать средства Фонда национального благосостояния тоже «выглядел некрасиво на фоне того, что происходило с экономикой».
К наиболее целесообразным источникам стимулирования Буклемишев относит большие скопившиеся остатки на казначейских счетах: «26 трлн руб., которые за первое полугодие инвестировало казначейство – это, на мой взгляд, фантастическая сумма. Задачу рефинансирования банковской системы вместо ЦБ активно взяло на себя казначейство. Не знаю, есть ли в мире страна, которая инвестирует столь большие остатки». Второй по приоритетности источник – это Фонд национального благосостояния. Буклемишев не видит причин не уменьшить его на 1-2% ВВП – на его взгляд, никакой проблемы в национальных финансах в краткосрочном аспекте это не вызовет. Еще один источник – это внутренний долг: «Динамика прироста заимствований достаточно высока, но при этом мы все равно выходим по уровню долга на 21-22% к ВВП к 2023 г. – о такой цифре мечтают многие другие страны». Важным потенциальным источником стимулирования Буклемишев также называет приватизацию (причем с нефискальными целями). Правительство в последние годы уменьшает объемы приватизируемых активов, что может объясняться нежеланием продавать задешево, но нет уверенности, что в ближайшие годы ситуация улучшится, отмечает эксперт.
Руководитель Экономической экспертной группы Евсей Гурвич обратил внимание на недостаточность данных по бюджетной политике в мире во время пандемии. Большая часть информации у экспертного сообщества основана на отрывочных публикациях преимущественно по развитым странам. Поэтому логично, что такое сравнение с развитыми странами будет не в пользу России.
Не так давно появились системные данные МВФ по бюджетной политике. Гурвич приводит Индекс жесткости локдауна для 52 стран (31 развитой и 21 развивающейся). Практически все страны вводили ограничительные меры, дифференциация велика, отмечает Гурвич. Наименее жесткий локдаун был на Тайване и в Японии, наибольший – в Китае, в России – тоже сравнительно жесткий.
В МВФ также рассчитали зависимость уровня потерь ВВП от жесткости локдауна. По этим расчетам, например, различие между Россией и Швецией должно «стоить» почти 6 дополнительных п.п. спада в первом полугодии. Расчетное изменение роста для России в первом полугодии составляет, по этой формуле, 9,7 п.п. ВВП. Фактические же потери России в первом полугодии оказались вдвое меньше – всего 4,3% ВВП (для разных стран этот показатель варьируется в диапазоне 0 - 20%). «Можно считать, что Россия удачно проходит пандемический кризис», – заключает Гурвич. Эксперт удивлен, что уровень жесткости локдауна в развивающихся странах оказался в среднем выше, чем в развитых, и, соответственно, выше были и потери. На этом фоне Россия смотрится очень выгодно – уровень потерь у нее вдвое ниже, чем у развивающихся стран.
Гурвич отмечает, что расчетный объем фискальных мер состоит из защитной и активной частей. Защитная – это дополнительные средства, выделяемые из бюджета для сохранения запланированного объема расходов. Это тоже очень важная часть мер фискальной поддержки, отмечает экономист, хотя на нее часто не обращают внимание. МВФ учитывает эту составляющую, которая не менее важна, чем дополнительные расходы. Активная – это изменение расходов расширенного бюджета по сравнению с запланированными. Значительной активная поддержка была лишь в развитых странах, в частности, в Канаде, Великобритании, Японии и США. У ряда развивающихся стран расходы сильно упали.
Россия оказалась в числе стран с низким уровнем активной фискальной поддержки.
Существуют различия в структуре поддержки: если защитная часть больше у развивающихся стран (потери доходов у них тоже больше), то активная поддержка значительно выше у развитых стран. Защитная поддержка у России превосходит показатели как развитых, так и развивающихся стран, но активная поддержка значительно ниже. В целом же совокупная поддержка в России несколько превосходит средний показатель по развивающимся странам.
Несмотря на относительно жесткий локдаун и слабую активную политику, изменения в динамике ВВП и безработицы не столь значительны по сравнению с другими странами, говорит эксперт, делая вывод о том, что Россия проводила защитную, консервативную политику, что целесообразно с учетом таких рисков, как нефтезависимость и санкции.
Распечатать