«Раздать рыбу или раздать удочки?»

Директор Института стратегического анализа ФБК Grant Thornton Игорь Николаев приводит данные о количестве бедных в России по расчетам Росстата: в 2020 году более 17 миллионов россиян имели доходы ниже черты прожиточного минимума. Но более важна, по его мнению, другая цифра – данные о дефиците денежного дохода: благодаря этому показателю можно получить представление о том, какое количество денег необходимо для преодоления черты бедности. Цифра значительна, она сопоставима, например, с ежегодными расходами на образование – в 2020 году дефицит денежного дохода в России составлял 726,9 миллиарда рублей: «В процентном отношении от общего объема денежных доходов это всего в районе одного процента. Но сумма заметно увеличивается с каждым годом, поэтому решить проблему бедности только за счет социальных выплат не представляется возможным».

Анализируя структуру денежных доходов, он отмечает, что в России доля доходов от предпринимательской деятельности и от собственности катастрофически снижается – минус 10% за последние 15 лет. Зато заметно растет доля социальных выплат. Таким образом, подчеркивает Николаев, увеличивается зависимость населения от государства, а материальное благополучие все в меньшей степени зависит от собственного заработка. Сейчас доля социальных выплат (21,7%) значительно превышает рекордный показатель времен СССР (в 1985 году он составлял 16,3%).

Сравнивая показатели доли оплаты труда в ВВП, Николаев отмечает, что российский показатель сопоставим со значениями в развитых странах – около 50%. «Получается, что потенциал решения проблем бедности за счет роста оплаты труда крайне невелик, остается один путь – необходимо увеличение доходов от предпринимательской деятельности», – делает он вывод. «От социальной поддержки совсем отказываться нельзя, но десятилетиями проводя политику лишь точечной поддержки, мы и получаем лишь точечные результаты. Раздавать рыбу мы хотим или раздавать удочки? Крайне необходимо развивать предпринимательство», – подытожил эксперт свое выступление.

Научный директор Экспертной группы «Европейский диалог» Евгений Гонтмахер говорил о критериях определения бедности. По его мнению, термин «черта бедности» сейчас не является актуальным, в макроэкономической политике необходимо использовать другие, более объективные критерии расчета. Гонтмахер напомнил, что еще в 1992 года указом президента Бориса Ельцина «было установлено две черты бедности» – минимальный потребительский бюджет и прожиточный физиологический минимум, который был введен временно на период кризисного состояния экономики. «Однако мы до сих пор, определяя категории бедных, фактически оперируем характеристиками реального физиологического выживания, иными словами, границами, за которыми начинается социальное дно»,  подчеркнул эксперт.

Для объективного определения бедности в мире, помимо социологических опросов, когда оценку своему положению дают сами граждане, используют два основных метода: расчет корзины минимального потребительского бюджета либо относительный метод, когда рассчитывается определенный процент от медианного дохода. Но главная проблема в том, продолжает Гонтмахер, что «даже сам Росстат давно определил бедность как весьма многогранное явление».

Признаком бедности может быть и отсутствие доступа к услугам или товарам, считающимся в обществе нормальными. Например, речь может идти об отсутствии в семье компьютера или доступа к качественному здравоохранению. Как отмечалось в исследовании Института социальной политики ВШЭ, говорит Гонтмахер, две трети российских семей просто выживают, но не имеют возможностей для развития, не получая достойного образование, медицинских услуг, не приобретая товары длительного пользования. «Нельзя ограничиваться одним параметром при определении бедных, множество семей годами или даже десятилетиями находятся в состоянии выживания. Бедность – это типовой параметр российского общества, потому что с точки зрения доступа к различным благам и услугам типичная российская семья – не нищая, но – бедная», - считает Гонтмахер.

Эксперт уверен, что проблему бедности не решить пособиями или исключительно за счет повышения доли доходов от предпринимательской деятельности. Необходимо не только обеспечить экономический рост, в том числе и благодаря частному предпринимательству, но «нужно включить новые перераспределительные механизмы, например, на уровне налоговой системы, а также повысить ответственность тех, кто занимается поддержкой конкретных семей на местном уровне». «Борьба с бедностью, это проблема муниципалитетов и регионального уровня, прежде всего. Только там видно, что происходит на самом деле и то, как можно помочь. В нынешней же институциональной российской сетке бедность будет только увеличиваться»,  заключил Гонтмахер.

Сергей Смирнов, заведующий Центром анализа социальных программ и рисков НИУ ВШЭ, продолжая тему, говорил о социальном государстве: «Продавливание социальной модели государства с отсутствием экономической самостоятельности населения, точечной поддержкой и «вертолетными деньгами» (единовременные выплаты школьникам тоже можно считать, например, таковыми) не решит проблемы бедности совсем». При этом он отмечает, если говорить о дефиците роста доходов как причине увеличения количества бедных, то необходимо учитывать и то, что «сужается доступ населения к новым стандартам потребления, во-первых, а, во-вторых, происходит некая реструктуризация потребностей».

Смирнов согласен с необходимостью «смещения управления социальной помощью на муниципальный и региональный уровни», что требует изменения в целом модели управления. Главным риском для экономического развития он считает продолжение политики, когда рост бедности ограничивается исключительно «точечными раздачами сверху», а не экономическими мерами.    

Социолог Левада-Центра (организация включена в реестр НКО, выполняющих функции иностранного агента) Степан Гончаров, говоря о результатах опроса, который дает представление о материальном положении семей, отметил, что «очевидное расхождение в оценках настоящего и будущего материального положения у россиян возникло в момент мощного политического и социального потрясения 2014 года». «Большинство респондентов свои надежды на улучшение материального положения связывает исключительно с поддержкой государства»,  говорит Гончаров.           

Социолог обратил внимание на то, что настроения россиян часто зависят от социальных выплат: «Небольшая временная социальная помощь со стороны государства может серьезно изменить настроения людей, которые после даже незначительных компенсаций оценивают экономическую ситуацию в целом гораздо менее драматично».

«Вплоть до 2014 года мы наблюдали увеличение числа тех, кто оценивал свой доход выше порога бедности. Затем – до 2018 года – доля таких респондентов начала снижаться, сказывались и снижение удовлетворенности действиями властей, и оценка пенсионной реформы», – говорит Гончаров. Некоторое улучшение субъективного восприятия своего материального положения происходит, по оценкам Levada Lab, в период 2018-2021 годов. Заметны региональные различия, отмечает Гончаров: «Люди по-разному оценивают свой уровень дохода. Ощутима большая разница между Москвой и периферией, именно она определяет и самоощущения россиян, и социальные ожидания».