«Сколько денег этому государству ни давай – оно никогда не будет тратить их эффективно»

«Наше государство – социальный левиафан, его присутствие в экономике чрезмерно: это 70% экономики, как стало известно из доклада ФАС. Государство пытается, с одной стороны, влезть в социальную политику везде, где это можно, а с другой – делает это плохо. Как любят говорить в Минфине – неэффективно», – начал разговор Евгений Гонтмахер. Эксперт уверен, что такое государство подавляет конкуренцию и частный бизнес и, «выступая в качестве благотворителя по отношению к большинству населения», обречено на гипертрофированную перераспределяющую роль через свои социальные расходы.

Социальными последствиями сложившегося положения Гонтмахер считает, например,  крах квазичастной пенсионной системы: «В 2002 году была более или менее продуманная реформа, сколько-то лет обсуждалась. Вся вина её краха на государстве – не на том, что стало меньше денег. Почему такая низкая доходность этих накоплений? Потому что государство не создало нормального рынка финансовых инструментов и институтов, в которые можно было бы вкладывать эти деньги». По его мнению, практически во всех социальных сферах даже при значительных вложениях отдача близка к нулю: «Дали рубль, а эффект получили на копейку… Где-то стало, может быть, чуть-чуть получше, если говорить с точки зрения человека, доступности, качества, но были вложены колоссальные деньги, которые вылетели в трубу».

Гонтмахер обращает внимание и на «сверхвысокие социальные различия – не только по доходам, но и по доступности социальных услуг», а также массовый патернализм и низкий уровень предпринимательской активности: «Мы видим, что вклад малого предпринимательства радикально ниже, чем в развитых странах. Я считаю, что показатель уровня эффективности экономики – доля занятых в малом бизнесе и процент, который малый бизнес производит в ВВП». Отсюда и еще одно социальное последствие: низкие социальные параметры, низкие зарплаты (медианная зарплата – 30 000 рублей), низкие пенсии, слабый доступ к качественным социальным услугам. Институты настолько неэффективны, что «сколько бы этому государству ни дать денег, эти деньги будут потрачены неэффективно, причем радикально неэффективно».

Директор Научно-исследовательского финансового института Владимир Назаров согласился с диагнозом, поставленным Евгением Гонтмахером: «Современное социальное государство начало свое становление в середине XIX века, и это был ответ на проблемы раннего индустриального общества. Социальное государство должно перераспределять ресурсы в интересах общества, в интересах нуждающихся или просто для достижения какого-то заданного уровня жизни. Мир сильно изменился, и возможности государства по перераспределению ресурсов будут значительно меньше, и необходимость в этом распределении тоже сократится». По его мнению, к снижению роли государства ведет, прежде всего, глобализация, которая формирует конкурентные условия для привлечения капитала и развития креативного класса.

В Ирландии, рассказал Назаров, ВВП вырос на 26% за один год только за счет того, что несколько корпораций перенесли туда свои штаб-квартиры, воспользовавшись благоприятными инвестиционными условиями.

 Одним из ключевых условий снижения роли государства он считает низкий уровень налогов: «Было время, когда государство не могло собирать больше 10% ВВП в аграрном обществе, в индустриальном обществе оно могло собирать до 50%, не обрушив при этом всю социально-экономическую жизнь – эти времена, очевидно, подходят к концу. В постиндустриальном мире государство не сможет мобилизовать такие объемы для перераспределения. Кроме того, и необходимость в этом распределении снижается или трансформируется. Это происходит, прежде всего, из-за изменения структуры общественных потребностей».

Меняется и поведение людей: «В индустриальном обществе они были бедные и не очень образованные. Понятно, что мечта человека была – наесться досыта. Потом, когда он наелся досыта, следующий шаг в карьере – купить холодильник, стиральную машину, автомобиль. Очевидно, в более богатом, постиндустриальном обществе мечты уже немножко другие: мечтают в 90 лет выглядеть как в 60, заниматься любимым делом, самореализоваться. Этого хотят многие представители креативного класса в развитом мире. Поэтому такие люди будут тратить все, что у них есть, на образование и здравоохранение – во что еще вкладывать, как не в то, чтобы как можно дольше оставаться конкурентоспособным на рынке труда? Не купят сумочку из крокодиловой кожи, а в образование детей вложат».

Назаров раскрыл характеристики государства, которое способно эффективно использовать собранные им деньги на социальные нужды.

По его мнению, во-первых, это должно быть компактное государство, «которое как можно больше денег старается оставить самим гражданам и только при существенной необходимости залезает к ним в карман и использует эти деньги на социальные нужды».

 Кроме того, это должно быть инклюзивное государство, которое позволяет всем активно участвовать в жизни общества, прежде всего, в экономической, «без этого мы не сможем испечь пирог, который потом будем делить», для этого нужны инклюзивные институты, такие, как защита прав собственности, реально работающая судебная система, нормальные условия для ведения бизнеса и т.д. «Инклюзивность может заключаться в максимально возможном выборе потребителя».

 Также, по его мнению, государство должно быть «соучаствующим»: важно внедрять элементы соплатежей, инициативного бюджетирования, мотивировать участие граждан в социальных проектах.

Еще одна черта эффективного государства, по мнению Назарова, – это адаптивность: «Не надо нам таких жестких норм, как, например, закрепленное Конституцией всеобщее право на бесплатную медицинскую помощь. Нам нужна гибкость этих программ. Я являюсь сторонником внедрения в нашей стране универсального пособия по нуждаемости. Мы сконцентрировали помощь на наиболее нуждающихся слоях населения, оценили эту нуждаемость, дали только нуждающимся, решили проблему бедности, сэкономив кучу ресурсов, и осчастливив кучу людей. Но пройдет 30 лет, наступит коммунизм, условно говоря, всех заменят роботы. Что будем делать?».

Отвечая на вопрос о том, нужен ли минимально гарантированный уровень государственных социальных расходов, директор НИФИ сказал: «Нужен уровень гарантий, а не уровень расходов, что-то гарантировать людям надо, но это не должны быть железные гарантии – раз и навсегда. Мы на всю нашу социальную историю тратим 13% ВВП, а чтобы статистически не было бедных в стране нам нужно лишь 0,8% – то есть, почти ничего. Нам необходимо только правильно эти 0,8% распределять. Такую задачу легко выполнить. Нужна политическая воля».