Андрей Мовчан: «Без пруда не вытащишь рыбку и с трудом»

– Михаил Дмитриев утверждает, что переориентация на новые факторы развития поможет добиться ощутимого экономического роста через 10-15 лет.

 – Если я правильно понимаю, замысел Михаила Дмитриева немногим отличается от популярных сегодня идей, основанных на том, что надо взять откуда-то много денег, направить их куда-то, и все будет хорошо. В частности, он утверждает, что наша основная проблема – плохая инфраструктура: дороги, аэропорты, порты, ЖКХ. Давайте вложим много денег, и потенциальные бизнесмены скажут – как хорошо, мы будем делать на этом бизнес. Но это – инверсия причинно-следственной связи. Действительно в странах, где делается много бизнеса, обычно хорошая инфраструктура. Но хорошая инфраструктура там именно потому, что там делается много бизнеса, и бизнес готов вкладывать в эту инфраструктуру, и государство готово спонсировать инфраструктуру, видя, как она нужна бизнесу.

Почему бизнесы выбирают ту или иную страну? Потому что работать в ней для таких бизнесов либо более выгодно, либо – менее рискованно. Государство вряд ли может повлиять на выгодность бизнеса, поэтому его задача, если оно хочет развивать экономику – снижать риски.

Риски, прежде всего, определяются не инфраструктурой, хотя частично инфраструктурные риски тоже присутствуют в уравнении. Но это далеко не самый главный фактор и он легко лечится потом – по факту. Самый главный фактор – это правоприменение и риски со стороны государственных структур. Любой бизнес – это игра, которой нужны правила. Когда вы играете в футбол, у вас есть, конечно, риски скользкого поля, плохо надутого мяча и качества игроков, но эти риски несравнимы с рисками отсутствия правил. Если судья не судит по правилам, да еще и сам играет, то вы просто не будете играть. И чем меньше уверенность в том, что государство защищает интересы инвесторов и бизнесменов, и устанавливает единые, понятные и исполнимые правила игры, тем меньше у вас будет поток инвестиций, что бы вы с этим ни делали, и какая бы у вас ни была шикарная инфраструктура.

Можно даже привести в пример Китай. 20 лет назад инфраструктура там была на нуле. Но реформы Дэн Сяопина и его последователей и достаточно внятная политика КПК дали инвесторам ощущение надежности. Парадоксальным образом по мере развития китайской инфраструктуры поток инвестиций не рос. Китай создал некий уровень гарантий и получил тех инвесторов, которые были готовы рисковать. В 2005 году, к моменту пика реформ, инвестиции существенно выросли. А в период 2010 – 2015 годов, когда инфраструктура уже заметно улучшилась,  их объем стабилизировался, и сегодня даже наметилось сокращение.

Дороги, как выясняется, не проблема, проблемы – это правоприменение, защита инвесторов, низкие ставки по заемному капиталу. А низкие ставки по заемному капиталу появляются тогда, когда у вас риски низкие. Поэтому не инфраструктура создает инвестиции, а инвестиции создают инфраструктуру. И оттого что мы встанем и почистим зубы, солнце не взойдет, утро наступает не поэтому. А в остальном он, конечно, абсолютно прав: что все у нас нужно модернизировать, в промышленности большой износ, инфраструктура неэффективна, во все это надо вкладывать деньги. Только никаких инвестиций от этого не придет и экономика от этого развиваться не начнет. ВВП поднимется ровно на столько, сколько инвестировали в инфраструктуру – один раз (если ничего не украдут, и это допущение тоже чересчур оптимистично). Пойдет мультипликативная затухающая волна потребления (в основном – импорта). Всё. И наоборот – если вы создадите условия для прихода инвестиций, то инфраструктура сама собой подтянется, так как на нее возникнет большой спрос, и платежеспособный спрос возникнет большой, и понятно уже будет, в каких зонах надо инвестировать, так будет видно, куда идет бизнес и т.д.

И особенно остро в этом смысле выглядит то, что говорит Дмитриев про жилье. Он говорит о каких-то странных трендах: почему-то мы должны инвестировать в жилье столько же, сколько Германия и Франция в процентах от ВВП. Почему в процентах от ВВП непонятно – у нас совершенно разные ВВП, совершенно разная себестоимость, инфраструктурные затраты, совершенно по-разному устроено жилищное законодательство, разные ставки по ипотеке, разные горизонты планирования. Вообще непонятно, почему мы должны выйти именно на 8 кв.м. на человека… Почему не на 28? Почему не на 3? Понятно, что если вы строите много жилья, то к нему должно строиться много инфраструктуры. И это огромный проект, который на много лет требует откуда-то инвестиций. Откуда? Мы не поменяли условия правоприменения, не снизили риски, значит частные инвестиции не пойдут, инвестиции будут государственные. Государство откуда денег возьмет? Напечатает? Тогда будет инфляция. Эта инфляция убьет  покупательную способность потребителей – у нас и так на ладан дышат бизнесы, а бюджетники (которых 30%) не будут индексированы. Значит цены на это жилье должны быть низкими, чтобы его покупали. Государство будет субсидировать цены, то есть дважды терять деньги на проекте. Зачем нам это нужно? А самое главное, понятно, что в этих условиях мы не будем создавать даже цементных заводов, потому что это жилье строится один раз, это не повторяющийся бизнес. Мы будем тупо закупать, как и сегодня, стройматериалы в большом объеме за рубежом, построим это жилье, отчитаемся, украдем половину по дороге, и опять будет яма дальше.

– То есть это разовая мера, которая ничего не изменит?

– Это разовая мера, которая даст всплеск инфляции, отвлечет трудовые ресурсы, перекроит экономику и бросит ее еще более слабой.

– Михаил Дмитриев прогнозирует, что мы будем расти темпами не ниже 3,5% в год, и что мультипликатор как раз есть, и есть сетевой эффект у этих инвестиций.

– Даже если он прав, это значит что мы будем расти с той же скоростью, что и мир, значит наше место в мире останется тем же. Кроме того, совершенно не понятно, почему для него критерием является «голый» ВВП. Вы построили мост – это ВВП, разрушили – тоже ВВП, но доходов от этого не происходит и улучшения жизни - тоже. Вы построили жилье, раздали его всем бесплатно, это ВВП, но это не развитие страны, это социализм. Вы построили дорогу из ниоткуда в никуда, бизнес по ней не ездит. Доход не появился, а ВВП есть. Вы построили дорогу скажем Оренбург-Казань (условно, не хочу обижать ни Оренбург, ни Казань), потратили большие средства из бюджета, создали инфляцию, часть денег украли, вывезли за рубеж, из оставшегося заплатили денег строителям, строители купили товары, это еще подстегнуло инфляцию, такой затухающий мультипликатор пошел, волна побежала... Но это очень короткая волна: строители эту колбасу съели, деньги нивелировались инфляцией, которая возникла, потому что они не произвели никакого продукта, мультиплицирующегося в бизнес. Дорога Оренбург-Казань стоит пустая, потому что возить по ней нечего, потому что никто не создал бизнес в Оренбурге с покупателем в Казани, потому что риски никак не изменились, остались теми же самыми.

Вы посмотрите, когда строили дороги. Гитлер строил дороги, чтобы ликвидировать безработицу, использовал строительство инфраструктуры как средство перераспределения доходов и заодно улучшал ее. Рузвельт строил дороги в Америке, чтобы победить безработицу и как средство перераспределения доходов. Безусловно, и у Рузвельта, и у Гитлера появление дорог сыграло свою роль в ВВП, но только потому, что другие факторы заставляли этот ВВП расти. Как говорят в России, без труда не вытащишь рыбку из пруда, но без пруда не вытащишь рыбку и с трудом. Эта пословица полностью дает ответ на доклад Михаила Дмитриева. Если у вас нет среды, в которой бизнес хочет развиваться, а инвестиции хотят приходить, то, к сожалению, какие бы дороги и аэропорты для них ни строили – бизнеса нет. Мы построили на острове  Русский какие-то немыслимые инфраструктурные вещи, от этого там появился бизнес? Нет. Мы построили Сочи к Олимпиаде, что, от этого там появился бизнес? Нет. О чем мы говорим... Вот, пожалуйста, в рамках Сочи Михаил Дмитриев может проверить свою гипотезу.

Большой вопрос, кроме того: ну допустим мы решили просто построить инфраструктуру (впрок, например), а где мы деньги найдем? У нас что, их очень много? Как в Китае 3 трлн резервов, которые девать некуда? У нас резервов за несколько лет и так не останется. Мы половину резервного фонда в этом году съедаем. У нас капитала в стране нет вообще живого. У нас 97% прибыли в стране зарабатывают нефтедобывающие и нефтеперерабатывающие компании, которым денег на свои инвестиции не хватает, добыча года через четыре падать начнет по прогнозам. Займов внешних не будет – мы так себя ведем, что нам давать не хотят. Напечатаем что ли ? Мы все знаем, что бывает, когда печатают, нам всем страна Зимбабве рассказала.

– Отсутствие ресурсов и большой дефицит бюджета – означает ли это, что сейчас для экономики нет никаких рецептов, которые помогли бы перейти к росту?

– Экономика вообще не имеет никакого отношения к бюджету. Бюджет – это расходы главной конторы. Стоит контора, которая должна решать вопросы, с какого возраста можно вступать в брак, как менять ПДД, какого цвета паспорт и прочее. У нее есть бюджет, она его на себя тратит как-то: большой он, маленький – не так важно, главное, чтобы она не отъедала слишком много у населения и у бизнеса. А бизнес работает совершенно по другим правилам. Бизнесу нужна выгода и надежность, и бизнес приходит, инвестирует и развивает экономику.

Посмотрите на  все известные примеры: эрхардовская Германия, послевоенная Япония, посмотрите на Израиль…  Какие дороги? В Израиль приехали люди, у них были старые английские винтовки, вещевые мешки с собой в лучшем случае. Ни дорог, ни аэропортов. А они построили экономику в $45 000 ВВП на человека. За счет чего? За счет огромных инвестиций, которые приходили извне, потому что и диаспора, и американцы – все хотели инвестировать. За счет условий, за счет правил, которые позволяли там работать, за счет людей, которые хотели работать в своей стране. И я что-то не помню, чтобы израильский бюджет был в состоянии инвестировать в инфраструктуру, и если вы посмотрите, какие бюджет строил дома для переселенцев, вам будет смешно. У нас давно таких страшных домов нет, как в центре Тель-Авива. А, тем не менее, это одна из сильнейших экономик мира. Почему? Потому что люди хотели это сделать, спонсоры вкладывали деньги, бизнес рос.

Михаил Дмитриев вслед за всеми нашими правителями забывает, что экономика создается людьми, а не государством. Если люди перестанут выводить отсюда деньги, начнут их сюда заводить, они будут инвестировать в бизнес, бизнес будет развиваться, конкуренция станет увеличиваться, инфраструктура появится. И государство тут вообще не при чем, государство должно правила обеспечить, при которых все это возможно: карать коррупционеров (а лучше – снижать уровень администрирования, чтобы не за что было брать), суды должны быть независимыми, объективными, компетентными и быстрыми, должны давать людям чувство безопасности, чтобы они могли жить и работать нормально. А все остальное само приложится.

– В докладе говорится о крупных инвестпроектах, о том, что, несмотря на все издержки, связанные с неэффективным использованием средств, суммарные эффекты превосходят затраты на реализацию этих проектов…

– На мой взгляд, Михаил Дмитриев ошибается. Мы можем взять на выбор много проектов. Начиная от Сколково или Роснано, и кончая островом Русский, Сочи, проектом строительства кардиоцентров по стране и т.д. И мы увидим, что все эти проекты находятся в стадии от «все украдено» до «конечно не все украдено, но …». Если мы хотим таким образом подстегнуть потребление, давайте просто разбрасывать деньги с вертолета – хотя бы никто не украдет, будет эффективнее. И где еще эти деньги взять, они же у тех же налогоплательщиков берутся в конечном итоге, через «инфляционный налог». Если ты напечатал деньги, ты тот же объем товара, имеющийся в экономике, просто оценил по-другому, прибавил к его цене еще сумму эмиссии. Значит, ты со всех собрал налог, и кому-то его дал – в большой степени, учитывая наши реалии – дал украсть. То есть Дмитриев фактически еще и выступает за то, чтобы у нас налоговая нагрузка опосредованно выросла.

– Расскажите поподробнее о понятии «качество ВВП».

– ВВП бывает разный. Когда вы создаете станок, он произведет вам еще продукцию; когда производите нефть – она будет освещать дома и заводы, крутить моторы; моторы перевезут еще товары; они будут переработаны или потреблены; потребители довольные и сытые, больше произведут товара – это мультиплицируемый ВВП, это доллар, порождающий несколько долларов. Когда вы производите мост из никуда в ниоткуда – мультипликатор совсем мал – сам-то мост никто использовать не будет! Когда вы производите танк – мультипликатор может быть и отрицательным. Мало того, что танк может только тихо ржаветь, ничего не производя (только портя асфальт, сжирая солярку и отвлекая нескольких молодых здоровых мужчин от полезной работы), он же еще может, не дай бог, поехать на войну, и там жечь наше богатство, выстреливая за раз десятки тысяч долларов (я уже не говорю о разрушениях, которые он создает на войне и о гибели тех самых молодых здоровых мужчин).

Когда мы говорим о росте ВВП, мы предполагаем, что сохраняем его качество. А то, что предлагает Михаил Дмитриев – это снижает качество ВВП, там появляется большая доля дорог в никуда и субсидированного, не заработанного жилья. И естественно, поскольку это сделано за счет инфляционного налога, то будет пропорционально сокращаться доля более производительного ВВП. Хорошо, хоть не танки! Советский Союз, по некоторым данным, до 30% ВВП тратил на оборону. Это одна из причин его краха. Мы можем тратить на инфраструктуру также, это не слишком сильно в лучшую сторону отличается от обороны, потому что, как я уже говорил, использование этой инфраструктуры возможно только в случае, если у вас хочет расти бизнес, а он не хочет. И это не так уж безопасно. В поиске средств на дороги и дома мы можем какие-то очень важные части ВВП, например, развитие технологий, развитие образования, которые формируют будущее нашей экономики, буквально залить бетоном. А этого не хотелось бы.

– Каковы, в таком случае, первоочередные задачи, особенно в условиях кризиса и рецессии?

– Мне кажется, мы традиционно переусложняем вопрос. Нужно снижать риски бизнеса в стране, привлекать инвестиции. И это все, что надо сейчас делать. Надо пойти и создать программу «Снижение рисков предпринимательства в стране» – политических рисков, финансовых, законодательных, экономических. И дальше следует решить, как менять законодательство, какие институты вводить, какие государственные гарантии давать, как государство должно принимать на себя ответственность за последствия собственных решений.  Можно фантазировать: давайте сделаем особые зоны с британским правом, давайте полностью отделим уголовное правосудие от хозяйственного, давайте отдадим арбитражные суды общественным организациям бизнеса, давайте выборность всех судей с самого низа сделаем и т.д. Необходимо привлечение десятков экспертов с участием крупнейших международных специалистов, которые бы рисовали программы, структурировали их… Чтобы программы проходили широкое обсуждение – не в министерствах, где давно уже забыли, что такое собственное мнение, а среди настоящих институтов в России. И давайте смотреть, как от этого растет привлекательность страны, ставить власти задачи, замыкающиеся на объемы частного инвестирования, уровни совокупной частной прибыли в стране. И когда бизнес скажет: нам не хватает дорог, помогите - будем думать, как строить дороги.