«Будущее уже наступило, только оно неравномерно распределено»

Цифровая экономика – это в первую очередь экономика данных, и основная транзакция – обмен данными между участниками, формулирует директор направления «Формирование исследовательских компетенций и технологических заделов» АНО «Цифровая экономика» Сергей Наквасин. Есть близкие термины или бренды, как SharingEconomy, «сервисная экономика», «персональная экономика», у которых есть общий корень, но есть и существенные отличия. Один из важных элементов цифровой экономики – это «шеринг», когда нет необходимости владеть активом, а можно его арендовать на условиях совместного пользования. Наквасин обращает внимание на то, что таким образом товары превращаются в сервис: «Уже не нужно покупать собственный мобильный телефон – берешь его в аренду, и через год, когда появляется более совершенная модель, у тебя выкупают старый телефон, и дают новую флагманскую модель. Товар таким образом превращается в сервис».

С точки зрения персональной экономики происходит кастомизация, в результате которой у производителей появляется возможность предложить больше товаров потребителю, заранее зная, какой товар подходит именно ему. «Расходы на маркетинг и риски того, что покупатель товар не купит, резко сокращаются, и этот момент надо учитывать при обсуждении экономики данных», – говорит Наквасин.

Цифровая экономика – это зона производства новых продуктов и услуг, в основе которых лежит цифровая технология (новый мобильный телефон или трактор, который полностью роботизирован). Но, по словам эксперта, существует и другое понимание, связанное с тем, что при обмене большим количеством данных «появляется возможность прогнозировать поведение потребителей и производителей и на основе этого «вести экономическую деятельность с существенно сниженным уровнем риска».

В узком смысле «Цифровая экономика» – это программа, национальный проект, который впервые был утвержден в середине 2017-го, в 2018 году был переутвержден с другими целевыми показателями, напоминает Наквасин. Проект выступает платформой и общим основанием для объединения большого количества экономических субъектов (лидеров цифровой экономики и крупнейших российских корпораций) в деле построения этой новой экономической системы.

Председатель совета директоров компании «WikiVote!», соучредитель АНО «Информационная культура» Василий Буров рассказывает, как работает цифровая трансформация на несколько неожиданном примере из области животноводства. Не так давно было разработано решение по управлению составом стада, основанное на измерении температуры у коровы во время овуляционного цикла: «Это решение с очень высокой вероятностью позволяет прогнозировать, в какой день должно произойти оплодотворение, чтобы родился теленок определенного пола. Если у нас стадо молочное, мы заинтересованы в одной модели, если мясное – в другой модели. Этот момент можно хорошо оптимизировать – для экономики конкретного хозяйства это работает». Второй пример на эту тему – десятилетней давности, когда знакомый бизнесмен решил заняться сельским хозяйством, купив поля в Ростовской области и хорошую технику. Буров приводит его слова о том, что тракторист нужен лишь для того, чтобы перегнать трактор со стоянки в начало поля, дальше его задача – выбрать на экране нужное поле, «нажать зеленую кнопку, сидеть, не заснуть и быть трезвым, чтобы если вдруг кто-то выбежит на поле или еще что-нибудь случится, нажать на большую красную кнопку».

Буров подчеркивает, что такие технологии существуют уже давно: «Никакой программы цифровой экономики еще нет, а модель уже работает. Как говорил Уильям Гибсон, будущее уже наступило, только оно неравномерно распределено». Сами по себе разговоры о цифровой экономике эксперт называет результатом накопленного эффекта от постоянного появления новых цифровых технологий. Буров отмечает, что процесс начался с информатизации, оборудования, далее эти сдвиги заметила промышленность, началось это с медиа – книги и газеты начали производиться в удалении от типографии и редакции, а затем распространилось на все производство, и эти «фаблесс-компании» (без фабрик) стали нормой – еще до того, как начали всерьез говорить про цифровую экономику.

Вместо термина «цифровая экономика» Буров предлагает говорить о цифровой эпохе в экономике. «Самое главное здесь – не вещи, созданные с применением технологий, а то, что можно охарактеризовать как цифровую трансформацию. А именно то, как сильно мы можем поменять или придумать новые процессы». В каких-то случаях речь идет о принципиально новых вещах, но есть и вещи, которые были всегда, например, такси.

«По накопленному количеству IT-решений мы получили возможность решить проблемы с доверием. У нас во многих вещах в жизни доверие обеспечивалось выделенными агентами (например, таксопарком), а теперь их можно заменить платформой», – поясняет Буров. По его словам, именно замена посредников, обеспечивавших доверие, – это один из факторов, который привлек внимание экономистов к этой теме, отсюда и высокие оценки платформенных компаний на биржах.

Тема интернета вещей связана и с проблемой    субъектности: «В экономике привычно понимание того, что у обеих сторон, вступающих в экономические отношения, есть субъектность, на этом строится многое, включая механизмы транзакций, нормативную базу. И вдруг появляется нечто с другой сущностью. Когда такая сущность – это платформенная компания типа Uber или Gett, мы хотя бы понимаем, что там есть руководство, совет директоров, акцииС ними можно хоть как-то найти возможность взаимодействовать. Но что делать, когда решения принимаются на уровне каких-то технологий (камера выписывает штраф, подписанный капитаном полиции)?». Можно допустить, что у этой технологии, с одной стороны, есть хозяин, с другой – разработчик, там может быть какая-то ошибка программирования, что-то может физически сломаться и т.д. Но как тогда решить проблему исправления ошибок системы, с кем общаться? Василий Буров считает главным вопросом то, как строить экономические отношения с этой «новой субъектностью». Ответа на него в госпрограмме «Цифровая экономика» он не находит: там все больше ориентировано на строительство инфраструктуры.