Приватизация по-российски: тяжкая доля государства

По мнению Игоря Редькина (Институт государства и права РАН), государственные компании могут быть вполне эффективными, а главным вопросом является не принадлежность государству или частному бизнесу, а наличие или отсутствие конкуренции. Его оппонент Юрий Данилов (экономический факультет МГУ) убежден, что частный предприниматель почти всегда эффективнее, и чем выше доля госрасходов в экономике страны, тем ниже экономический рост.

Игорь Редькин, говоря о российском опыте, отметил, что в те годы, когда проводилась приватизация, многие отрасли были монополизированы, при этом активы передавались просто от государства-монополиста частному монополисту. «Государственная монополия намного лучше частной, потому что государство всегда может поставить публичные социальные цели перед той или иной монополией, заставить ее работать на общество, у частной монополии такой возможности практически нет (надо выстраивать очень сложные правила контроля, которых у нас до сих пор нет)», – полагает юрист. Он уверен, что лишь конкурентный рынок обеспечивает правильное распределение ресурсов: «У нас любой рынок считается эффективнее государства – ничего подобного. Во всем мире монополии регулируются, это говорит о том, что государственное регулирование при всем его несовершенстве считается лучше и предпочтительнее, чем власть монополии».

 «У нас множество предприятий в сферах естественных монополий часто приватизируются без учета того, какой будет их эффективность после приватизации», - утверждает Игорь Редькин. С тезисом «государство неэффективно» юрист тоже не согласен. На его взгляд, это лишь вопрос качественного менеджмента.

 «Можно сказать, приватизация была священной коровой XX века любых либеральных преобразований, но сейчас мы этого не видим. Идет серьезная ремуниципализация систем водоснабжения, это мировая практика», - констатирует Редькин. По данным эксперта, 235 городов из 37 стран провели ремуниципализацию водоснабжения, во Франции – 94 случая, включая Париж, в США – 58, в Испании – 14, Германии – 9, Аргентине – 8. «Это вызвано тем, что приватизированные системы водоснабжения приводят к ухудшению производственных показателей, инвестирование в активы идет медленнее, технологический износ нарастает, идет необоснованный рост тарифов, фиксируются недостаток финансовой прозрачности, низкое качество услуг…».

Для его оппонента, ведущего научного сотрудника кафедры макроэкономической политики и стратегического управления экономического факультета МГУ Юрия Данилова очевидно, что частный предприниматель в целом эффективнее государства. Он говорит о том, что до начала 2000-х годов в мировой литературе сложился консенсус в отношении более высокой эффективности частного бизнеса, за некоторыми исключениями и оговорками. По его словам, современная наука (начиная с 2000-х годов) уже не противопоставляет частный бизнес государственному, а ищет рецепты их оптимального взаимодействия.  Он обращает внимание на то, что, согласно исследованиям, из пяти случаев, когда был сделан вывод о преимуществе госкомпаний, в четырех речь шла о компаниях из сектора электроэнергетики. 

Эксперт отмечает при этом, что не существует универсально оптимальной формы собственности вне конкретных ситуаций – в каждой из них есть свои плюсы и минусы. Не существует и заранее заданной оптимальной доли государства в экономике, и эта доля циклично изменяется. В 1930-е годы происходил переход от свободного рынка к все более активному участию государства, в 1970-е начался обратный процесс. С 2008 года «опять идет процесс огосударствления».

Базовое условие эффективности частной собственности -- конкурентная среда, соглашается с Редькиным Данилов, «причем не только в экономике, но и в политике». Он считает, что частная собственность эффективна в условиях «отбора, который оставляет на рынке эффективных собственников, а не тех владельцев крупных частных состояний, которые скорее являются политтехнологами, чем предпринимателями».

«До какой степени мы будем увеличивать долю государства? До уровня Северной Кореи или хотя бы Кубы?» – задается вопросом эксперт. Он подчеркивает, что в отношении измерения доли государства в экономике есть совершенно разные оценки, основанные на показателях (финальное потребление, доля расходов бюджета, доля расходов государства в производимом ВВП), которые сложно сопоставить.

По мнению Данилова, увеличение доли государства в экономике стало «причиной того, что наши темпы экономического роста ушли в минус и вернулись в лучшем случае к нулю, при этом потенциальные темпы роста оказались еще ниже».