Сколько стоят санкции и эмбарго?

По словам директора Института стратегического анализа ФБК Игоря Николаева, позитивное влияние стимулирующего эффекта от санкций на российское сельское хозяйство и пищевую промышленность переоценено. В сельском хозяйстве в 2015 г. рост был на уровне 3% против среднегодового показателя в 3,5% в 2000-2014 гг., пищевая промышленность выросла в 2015 г. на 2% против 4,6% в 2000-2014 гг.

Николаев отметил, что в новейшей истории продовольствие было исключено из системы торговых запретов, и нынешний российский опыт контрсанкций является беспрецедентным, а целесообразность его сомнительна. В терминах экономической теории, уничтожение санкционного продовольствия в России фактически является процессом потребления с «отрицательной эффективностью» (при уничтожении полезности продукта и высоких административных издержках). По расчетам Института стратегического анализа, с конца 2014 г. российские потребители переплатили за продуктовое эмбарго, к тому же введенное на фоне резкого ослабления курса рубля, более порядка 800 млрд рублей.

«Продовольствие – плохое оружие в санкционной войне, так как это оружие массового поражения, оружие массового влияния на своего потребителя», - считает главный научный сотрудник Института прикладных экономических исследований РАНХиГС Василий Узун. Он полагает, что если бы вместо продуктовых были введены санкции на дорогие автомобили из США и Европы, то наказание было бы для западных стран более существенным, так как объемы закупок гораздо больше продуктовых, но при этом влияние  внутри страны было бы менее болезненным, так как это бы затронуло лишь часть населения, которая готова покупать дорогие машины.

«Примечательно, что симметричного ответа на наши продовольственные антисанкции нет, это никому экономически невыгодно», - поясняет Узун. Также эксперт обратил внимание на то, что на согласование подобного решения по введению продуктовых санкций в США или Европе ушло бы длительное время, в то время как России для этого понадобились считанные дни. По соглашению ЕАЭС, Россия должна была согласовать введение таких мер с пятью странами-союзниками, но этого не произошло.

Невозможно убедить бизнес не ввозить продукты через Белоруссию, отмечает Узун: «Бизнес всегда будет искать новые возможности и варианты. В 2013 г. из Белоруссии было завезено 86 тысяч тонн яблок, а 700 тысяч тонн – из Польши. После введения эмбарго импорт из Белоруссии вырос до 400 тысяч тонн яблок. Персиков завозили 150 тысяч тонн из Испании и Греции, теперь завозим 120 тысяч из Белоруссии, та же ситуация с киви, клубникой…». Эксперт напоминает, что Турция была для России самым выгодным поставщиком: «Если заменять импортные продукты отечественными, выращенными в наших теплицах, то потребителю придется заплатить почти вдвое больше. Только в августе и сентябре цены на российские овощи и фрукты конкурентоспособны».

За полтора года с момента введения эмбарго на 10% упал розничный товарооборот, почти по всем продуктовым группам идет сокращение продаж. «Российский агропромышленный сектор и без эмбарго был очень закрытым, наша импортонезависимость одна из самых высоких – 10-14% (стоимость импорта по отношению к стоимости потребленной населением продукции). Все наши друзья по Советскому Союзу – все находят, что надо произвести и продать, у всех доля экспорта выше», поэтому России нужно увеличивать экспорт, а не налаживать импортозамещение, подводит итог Узун.

То, что цены на продукты вырастут, стало понятно еще в августе 2014 г. при сопоставлении цен на товары в тех странах, которые должны были заместить прежних поставщиков, говорит директор Центра агропродовольственной политики РАНХиГС, зав. лабораторией аграрной политики Института Гайдара Наталья Шагайда.  Что касается замещения российскими товарами, в частности в свиноводстве, было очевидно, что у нас будет перепроизводство, причем при высоких ценах на свинину и при вытеснении мелкого производства. Шагайда отмечает, что произошли изменения внутри товарных групп: например, в зерне уменьшились посевы ячменя, овса, но увеличились посевы экспортных культур – пшеницы, кукурузы, риса и гречихи, что говорит о переориентации на более востребованные продукты. Позитивным моментом можно назвать рост доли мелких производителей по отдельным видам продукции (пшенице, овощам, свекле) в 2015 г., а также упрощение входа производителей в продовольственные сети.  

При этом бизнес находится в замешательстве, так как не понимает перспектив – насколько целесообразны будут сейчас инвестиции, если завтра санкции отменят, и иностранные товары вернутся на рынок, отмечает заместитель директора Института мировой экономики и международных отношений Евгений Гонтмахер. Политический замысел антисанкций не удался, считает он: «Был расчет на то, что европейские фермеры, потеряв такой большой рынок, пойдут, как в Брюсселе разливать молоко перед парламентом. Правительства дрогнут и отменят санкции против России». Но в результате, во-первых, Европа выделила им субсидии, которые помогли частично компенсировать потери, а во-вторых, производители начали искать новые рынки сбыта, польские яблоки, например, пошли в Китай. «Происходит на наших глазах еще не полное, но замещение России как потребителя. Велика вероятность того, что к моменту отмены санкций мы потеряем поставщиков, и продукция, которую мы раньше у них закупали, станет для нас в итоге гораздо дороже», опасается Гонтмахер.