«Все российские налоговые законы – это постоянный эксперимент над нами»

Профессор Высшей школы экономики Олег Вьюгин называет сложившуюся ситуацию в российской экономике уникальной: в условиях профицитного бюджета и жесткой денежно-кредитной политики государство стремится собрать средства за счет налогов и неналоговых платежей, реализовать крупные инфраструктурные проекты и именно таким способом подтолкнуть экономику к росту.

«Экономический рост при нынешней макроэкономической политике – вещь вторичная. Даже если верить в то, что экономические программы приведут к экономическому росту, это произойдет не в этом году», – считает Вьюгин. Увеличение налоговой нагрузки, по его словам, приведет к росту цен, но в кризис этот рост ограничен. По 2018 году это хорошо видно, отмечает экономист: реальные доходы населения не росли, а товарооборот был поддержан кредитованием. «Кредитование достигло того уровня, когда Центральный банк ограничил его, подняв ключевую ставку. Значит, этот источник поддержки потребительского спроса будет ослабевать, а роста реальных доходов не предвидится. Это может означать, что в результате инфляционный эффект будет, наверное, не таким страшным, как предполагали», – полагает Вьюгин. Он приходит к выводу о том, что макроэкономическими последствиями повышения налогов могут стать рост инфляции и «угнетение экономической активности и экономического роста».

Руководитель практики налогообложения физических лиц ФБК Legal Наталья Рябова затронула тему налога на самозанятых. В первую очередь, ее «смущает», что система вводится как эксперимент в ряде регионов: «Если я открываю закон и вижу слово «эксперимент», кем я должна сама себя воспринимать? Как лицо, которое добровольно заявило о своем согласии участвовать в этом эксперименте. Можно сравнить это с внедрением лекарственных средств, которые апробируются на человеке, который заявил, что он готов быть участником эксперимента и все последствия испытывать на себе». Новые нормы вступают в коллизию с более ранней нормой, согласно которой на два года освобождаются от налогообложения доходы, получаемые физлицами, которые занимаются репетиторством, оказывают услуги на дому, ухаживают за лицами старше 80 лет. А это ведь те же самозанятые.

Другая проблема, по мнению Рябовой – как написаны законы. Например, в законе о самозанятых отсутствует конкретный перечень тех, кто подпадает под действие специального режима налогообложения. Рябова считает, закон должен быть максимально ясным – гражданин обязан обращаться к специалистам, которые бы ему объясняли, должен он платить налог или нет.

Партнер ФБК Legal Надежда Орлова объясняет, что идея налога на самозанятых родилась из попытки ФНС легализовать деятельность большого числа граждан: «По данным Росстата, около 20% российских граждан работают и получают доходы в теневом секторе. По некоторым оценкам, из получающих «серые» доходы, в том числе от своих работодателей в конверте, примерно 15 млн – это граждане, которые работают в мелком бизнесе, обслуживают других физлиц или предприятия и не декларируют доходы». За два года лишь 3000 человек зарегистрировались для того, чтобы «обелить» свои доходы. Поэтому налоговая служба инициировала проект налога на самозанятых.

«Новый эксперимент со специальным налоговым режимом объявлен уже сроком на 10 лет и распространяется на большее количество самозанятых граждан. По сути, любой мелкий бизнес подпадает под этот эксперимент, в том числе те физлица, которые имеют доходы и от трудовой деятельности, и доходы за рамками этой трудовой деятельности, т.е. определенный приработок или доходы, связанные, например, со сдачей жилья в аренду», – поясняет Орлова. Десятилетний срок «без ухудшения условий налогообложения», удобная регистрация без необходимости декларирования и регистрации в качестве индивидуального предпринимателя, пониженная ставка, совмещение с возможностью заниматься трудовой деятельностью – в законе заложено много стимулов.  «Преимущества этого перехода не только налоговые, регистрационные, но это и преимущества от ведения «белого» бизнеса: для людей, работающих не на физлиц, а на предприятия, важно иметь нормальный налоговый статус», – говорит  партнер ФБК Legal

В начале января ФНС сообщила о высокой активности со стороны самозанятых, в середине января зарегистрировано несколько тысяч обращений перешедших на этот налоговый режим, тем не менее, будет трудно преодолеть недоверие к этой налоговой инициативе. Формально, говорит эксперт, специальный режим снижает ставку с 13% до 4-6%, но с точки зрения физлиц, которые годами не платят налоги со своей деятельности, происходит не снижение ставки, а ее повышение с нуля до 4-6%. «Поэтому люди должны понимать, что в какой-то момент могут понести ответственность за налоговые нарушения, что их доходы будут выявлены и придется все-таки налоги заплатить по текущей общей ставке и с какими-то санкциями», – считает Орлова.

В целом все российские налоговые законы – это постоянный эксперимент над нами, налогоплательщиками, и физлицами, и организациями, считает руководитель практики международного налогообложения ФБК Legal, адвокат Дмитрий Парамонов. Он отмечает, что практически всегда российские налоговые законы переписываются многократно.

Законодательство по налогообложению физлиц долгое время в России не воспринималось всерьез, отмечает эксперт, потому что основными налогоплательщиками являются организации. Парамонов полагает, что сейчас больше внимания будет уделяться вопросам налогообложения именно физлиц. С 2015 года государство пытается решить эту проблему в отношении «наиболее интересной для себя категории налогоплательщиков» – круга физических лиц с крупными накоплениями и активами за рубежом, для чего была инициирована налоговая амнистия в виде добровольного декларирования иностранных активов, счетов и компаний. «Первоначальный законопроект был настолько плохим, что полгода не работал. Невозможно исполнять закон, который приносит больше вреда декларанту, чем пользы», – рассказывает Парамонов, добавляя, что закон был переписан, и следующие полгода его действия были гораздо более успешными. Но, чтобы донести до массы налогоплательщиков его пользу, нужно время, а времени было очень мало, в итоге эффективно закон работал только два месяца. «Прошел год, те, кто не поучаствовал в амнистии, столкнулся с международным давлением, и амнистия стала снова актуальна. Здесь пошли навстречу налогоплательщикам и подготовили второй этап той же самой амнистии на более выгодных условиях, и сейчас она проходит успешно – много обращений», – говорит Парамонов. Он поясняет, что амнистия не предполагает обязательной репатриации денежных средств, т.е. можно показать, что они есть, и государство соглашается признать их законными средствами, находящимися на иностранных счетах граждан.

Профессор Высшей школы экономики и партнер компании GKEM Analytica Евгений Гавриленков согласен с тем, что постоянно меняющаяся налоговая система – один из факторов того, что экономический рост за последние десять лет является «неубедительным» (1% в среднем в год против 3,5-3,6% среднемировых темпов). Инициативу так или иначе вовлечь в налоговую систему самозанятых эксперт считает вполне разумной. Это выгодно не только самим заявителям, но и компаниям, которые с ними так или иначе работают, поскольку сокрытие корпоративных счетов может стать для компании большой проблемой. Если она не показывает полностью свои балансы, то не может получить кредиты, а продать бизнес с непрозрачными финансами гораздо сложнее.