понедельник, 11 декабря 2023
Массовая нищета остается одной из острейших проблем России. Борьба с бедностью объявлена президентом стратегической задачей государства до 2024 года. Правительство готовит национальный план борьбы с бедностью. Какими способами государство может регулировать рынок труда и бороться с нищетой?
По данным Росстата, в 2017 году уровень бедности в России составлял 13,2% населения страны: у 19,3 млн человек доходы оказались ниже прожиточного минимума. По итогам 2018 года этот показатель едва ли уменьшился. При этом почти треть всех малоимущих - работающие россияне. 7,3% работников крупных и средних компаний и организаций получают заработную плату ниже прожиточного минимума. Ясно, что среди работников малых предприятий и неформального сектора эта величина еще выше.
С другой стороны, низкая зарплата не всегда означает попадание в группу малоимущих. Часто она является дополнительным источником дохода, например, у пенсионеров или студентов. Зато большое домохозяйство с единственным работником может жить в бедности даже если зарплата этого единственного работника в семье относительно высока.
Одним из распространенных инструментов государственного регулирования оплаты на рынке труда является установление минимальной заработной платы. Однако проведенный нами анализ показывает довольно ограниченное влияние этого инструмента на рынок труда и уровень бедности.
Как показывает зарубежный опыт, повышение минимальной зарплаты может оказывать как положительный, так и отрицательный эффект. Планка, установленная на достаточно высоком уровне, вынуждает работодателей либо повышать заработную плату, либо избавляться от низкооплачиваемых работников. Для отдельных компаний такая реформа может привести к нерентабельности всего бизнеса, в результате чего они будут вынуждены закрыться. С другой стороны, малые фирмы могут полностью уйти в тень и таким образом избежать необходимости повышать зарплату.
Решение, которое примет работодатель, зависит от множества факторов: состояния экономики в целом и того рынка, в который встроена фирма, ожиданий работодателя относительно будущего состояния экономики, строгости трудового законодательства и силы государственного принуждения, возможностей работников и работодателей уходить от государственного «ока».
Опыт повышения МРОТ в России с 2008 года показал относительную неэффективность этого инструмента как средства для борьбы с таким явлением как работающие бедные. В условиях спада 2008-2009 годов и невысоких темпов роста в 2010-2014 годы повышение МРОТ приводило лишь к увеличению теневого сектора экономики. Отсутствие в России барьеров для входа в неформальный сектор и выхода из него позволяло работодателям безболезненно пережить повышение минимальных зарплат. Также не стоит забывать, что многие малоимущие могли получать зарплату выше новой границы МРОТ, и, таким образом, оказались не затронуты реформой. С другой стороны, повышение МРОТ не привело к росту безработицы даже среди наиболее уязвимых групп – молодежи и лиц старшего возраста.
На основании анализа российского и зарубежного опыта можно предположить, что повышение МРОТ может привести к повышению уровня заработных плат без значительных негативных эффектов только при одновременном выполнении ряда условий: устойчивом экономическом росте, высоких барьерах для ухода в неформальную занятость, достаточном уровне пособий по безработице.
Другим инструментом снижения численности бедных среди занятых для государства является непосредственное повышение заработных плат работникам бюджетного сектора. В майских указах президента в 2012 году было заложено повышение заработных плат ряду категорий бюджетников до определенных целевых уровней. В данном случае все ограничивается финансовыми возможностями бюджетов. Использование различных механизмов (увольнение, перевод отдельных сотрудников на более низкие должности при сохранении их должностных обязанностей, снижение количества ставок на одного сотрудника) позволило частично выполнить майские указы президента без значительного повышения фонда оплаты труда. Тем не менее, существенный рост заработных плат действительно наблюдался, особенно на начальном (2012-2013 годы) и финальном (2018 год) этапе реализации этих указов.
Однако результаты проведенного исследования не показывают заметного влияния повышения заработных плат на уровень бедности. Результаты эконометрических оценок не говорят в пользу гипотезы о том, что в регионах с более высокой долей занятых в образовании и здравоохранении (именно там по указам президента повышались зарплаты) наблюдалось большее снижение уровня бедности, чем в регионах с низкой долей занятости в этих отраслях.
Привело ли повышение МРОТ в 2018 году, сопоставимое по уровню с повышением в 2008-2009 годах, а также рост заработных плат в бюджетном секторе, к снижению бедности? Оперативная информация Росстата показывает отсутствие роста доходов населения и сохраняющийся практически неизменным уровень бедности, несмотря на значительный рост зарплат в формальном секторе экономики. Хотя для более точного анализа не хватает данных, общая тенденция по доходам и уровню бедности отражает слабый эффект от упомянутых мер.
Для снижения уровня бедности более эффективным представляется использование адресных мер, в том числе на основе проверки домохозяйств на нуждаемость.
Также целесообразно привязать МРОТ не к федеральному, а к региональным прожиточным минимумам. В настоящее время уровень жизни в различных регионах страны значительно различается. Поэтому установление минимальной заработной платы на одном уровне для всей страны приводит к тому, что на отдельных территориях она, по сути, существенно занижена (например, в столицах, регионах Дальнего Востока и севера страны), тогда как на других (в первую очередь, это касается Северного Кавказа и юга Сибири) – завышена.
Фактически до 2018 года в условиях низкого федерального уровня минимальной зарплаты большинство регионов самостоятельно определяли размеры МРОТ. Однако после значительного повышения в 2018 г. федерального уровня МРОТ, а также исключения из него северных коэффициентов, более половины регионов отказались от данной практики.
Автор – старший научный сотрудник Лаборатории исследований пенсионных систем и актуарного прогнозирования социальной сферы Института социального анализа и прогнозирования РАНХиГС
Распечатать