пятница, 1 декабря 2023
В российском официальном дискурсе и общественно-политической жизни в последние годы явно обозначился консервативный поворот. Государство снова апеллирует к так называемым «традиционным ценностям» и идеологии «особого русского пути». Но что на самом деле стоит за конфликтом «западных либеральных» и «российских традиционных» ценностей? И какой должна быть государственная политика в отношении религии? Этим проблемам, связанным с формированием новой постсоветской идентичности России, посвящены исследования ученых РАНХиГС.
Предметом исследования директора Центра изучения религии при РАНХиГС, главного редактора журнала «Государство, религия, церковь в России и за рубежом» Дмитрия УЗЛАНЕРА стали истоки и современное состояние российского морального консерватизма.
Автор делает акцент на истоках конфликтов вокруг «семейных ценностей», биоэтики, присутствия религиозных символов в публичном пространстве, религиозной свободы, а также свободы слова и самовыражения. Именно они наиболее явно транслируются в российское медийное пространство в последнее время, привели к появлению закона об оскорблении чувств верующих, громким скандалам с запретами спектаклей, фильмов, выставок.
По мнению ученого, вокруг этих конфликтов формируются два борющихся друг с другом лагеря – традиционалистский и прогрессистский. Традиционалистская позиция исходит из наличия незыблемых трансцендентных истоков человеческих законов и институтов. Прогрессистская позиция, наоборот, рассматривает эти правила и институты в качестве рукотворных. Поэтому их вполне можно и нужно реформировать с учетом новых культурных и общественных реалий.
Как выглядит традиционалистская позиция, которая в России определяется как «консерватизм традиционных ценностей»?
Борьба за признание, за особый привилегированный статус своей идентичности – важная составляющая ценностных конфликтов. В контексте обществ с историческими христианскими корнями, в том числе и российского - ценностные конфликты, по сути, спор о том, являются ли эти общества все еще христианскими или они окончательно перешли на постхристианские основания.
Например, спор по поводу семейных ценностей во многом носит символический характер. Закрепление на законодательном уровне определения семьи исключительно как «союза мужчины и женщины» – символ того, что общество по-прежнему является христианским. Что у этого общества именно христианская идентичность. Что христиане – по-прежнему группа, обладающая особым привилегированным статусом.
Но это не собственно российская проблема. Наибольшую остроту ценностные конфликты приобрели в США во второй половине XX века. С начала 1990-х годов происходит глобализация этих ценностных конфликтов. Они начали выплескиваться за пределы границ национальных государств. Происходит «глобализация культурных войн».
Этот процесс проявляется, во-первых, в выстраивании транснациональных альянсов: традиционалисты начинают действовать в транснациональном контексте (например, в ООН), обретая партнеров и союзников за пределами своих стран. Во-вторых, культурные войны «экспортируются».
Россия постепенно втягивается в эти глобализирующиеся культурные войны. Защита «традиционных ценностей» и в целом российский консерватизм, делает вывод эксперт, – не уникальная российская идеология, являющаяся выражением какой-то особой идентичности, особого «русского пути». Это транснациональная глобальная идеология, наиболее влиятельная и культурно доминирующая форма которой возникла в США во второй половине XX века.
Однако при этом нельзя утверждать, что российский консерватизм «традиционных ценностей» – целиком заимствованное явление, только маскирующее себя под «русскую идею». Исследователь полагает, что консерватизм в России XXI века – это гибрид отечественной традиции социального консерватизма, отчасти уходящей своими корнями в СССР, отчасти возникающей в ответ на транснациональные влияния.
С конца «нулевых годов» российская сторона предпринимает самые активные попытки не просто обозначить свое присутствие в транснациональных альянсах, но выдвинуться чуть ли не в лидеры такого рода взаимодействия. Россия не просто провозглашает себя «последним бастионом традиционных ценностей в современном мире». Она действительно становится для многих социальных консерваторов, например, из США «маяком надежды». Символом того, что дело социального консерватизма не безнадежно.
Автор делает несколько выводов о природе «нового», постсоветского российского консерватизма:
– Распространенное представление современного российского культурного конфликта как столкновения западных («либеральных») глобальных транснациональных цивилизационных стандартов с национальными традиционными ценностями, вытекающими из отечественной истории и культуры, является не совсем корректным. Такое представление игнорирует то обстоятельство, что современный консерватизм традиционных ценностей – точно такая же глобальная транснациональная идеология, как и та, которой она пытается противостоять.
– В своем современном виде консерватизм традиционных ценностей возникает в США в контексте «культурных войн» второй половины XX века. В 90-е годы он глобализируется и приобретает транснациональное измерение.
– Российский консерватизм традиционных ценностей возникает как результат «экспорта культурных войн» (и их импорта в Россию) и локализации транснациональных идеологий.
Российский консерватизм традиционных ценностей представляет собой гибрид как минимум трех элементов: позднесоветского этоса, реакции на российскую культурную революцию 90-х годов ХХ века и серьезных европейских и трансатлантических заимствований.
То, что часто представляется как столкновение российских ценностей с западными, по мнению эксперта, оказывается противостоянием в российском контексте двух глобальных транснациональных идеологий -- традиционалистской и прогрессистской.
Директор центра религиоведческих и этнокультурных исследований и экспертизы Института государственной службы и управления РАНХиГС Вильям ШМИДТ исследует проблему экспертно-аналитического обеспечения религиозно-политических процессов на региональном и муниципальном уровнях органов законодательной и исполнительной власти Российской Федерации.
Автор фокусируется на анализе российского и зарубежного опыта в сфере управления гражданско-политическими и общественно-государственными процессами в религиозной и этно-политической сферах. Цель исследования – выработка практических рекомендаций органам власти по управлению религиозно-политическими процессами в России. Это особенно важно в условиях многоконфессионального и при этом светского по Конституции государства, каким является Российская Федерация.
Хотя религиозные свободы, включая их гарантии и защиту – несомненный признак правового государства и зрелости общества, государство в лице его институтов и системы права испытывает давление вплоть до клерикализации и стимулирует политизацию религии. А это приводит к ограничению прав и свобод граждан, борьбе с инакомыслием и условиями мировоззренческого плюрализма.
В условиях отсутствия надлежащей нормативно-правовой базы и регулятора, обеспечивающего контроль и надзор над разделением светского и религиозного, в России произошло сближение государственных структур и церковных институций в части обеспечения схожих (тождественных) функций в процессах культурного и общественного воспроизводства – системы ценностей.
По мнению автора исследования, отраслевые специалисты (религиоведы, философы и теологи) в условиях глобальных трансформаций могут и должны быть востребованы как для повышения технократической культуры общества и власти в целом, так и для объяснения смыслов и целей.
Возникла объективная потребность придать государственно-религиозным и гражданско-религиозным отношениям обособленную форму, с четким структурированием и описанием основных элементов этих отношений, определить их правовой статус и систематизировать соответствующие нормативные правовые акты федерального, регионального и местного уровней.
Важнейшей задачей является способность органов власти обеспечить единообразную деятельность всех акторов государства, которые вовлечены в сферу религиозных гражданско-политических отношений. Пресекать любые злоупотребления властью и нарушения конституционного права на свободу совести и вероисповедания граждан и жителей Российской Федерации.
Обзор регионального законодательства, регулирующего государственно-религиозные отношения, вскрывает его несистемность, отсутствие единообразия принципов, слабое использование новаций в сфере правотворчества и нормативного обеспечения государственно-религиозных отношений. Поэтому назрела ревизия регионального законодательства, регулирующего государственно-религиозные отношения. Необходимо сформировать соответствующие модельные законы, которые могли бы служить основой для работы региональных органов законодательной власти.
Одним из этапов этой работы может стать создание Стратегии (концепции) государственной политики в сфере идеократии и религиозных отношений, а также обеспечение мер по деполитизации религиозной сферы и «дерелигизации» сферы политических гражданских и государственных отношений.
Автор предлагает наладить на систематической основе профессиональную экспертизу ситуации в сфере религиозных гражданско-политических отношений. Эксперты должны быть не ангажированы религиозно и идеологически.
Изучение теологии, философии и религиоведения – это взаимодополняющие, последовательные элементы процесса образования. Последовательное изучение теологии и религиоведения, наряду с изучением философии обеспечивает развитие у человека философско-религиоведческих и религиоведческо-теологических компетенций. Изучив основы теории и практики конкретной теологии (религиозной традиции), человек оказывается подготовлен к познанию всего многообразия религиозных картин России и мира. Автор исследования обращает внимание на эти вопросы, поскольку действующие в РФ образовательные стандарты позволяют образовательным организациям самостоятельно формировать программы обучения с учетом специфики региона.
В среднесрочной перспективе одной из важнейших задач религиоведческого и теологического сообщества становится подготовка условий формализации статуса крупнейших религиозных объединений как акторов системы международных отношений. А также трансформация системы права в России с учетом давления принципов и норм наднациональных правовых систем. В нашей стране предстоит внедрять новую парадигму права, отражающую изменения правого статуса физического лица — личность будет выступать в качестве истинного источника права, создателя всех правовых идей, величайшей правовой ценности.
С учетом опыта реализации Стратегии государственной национальной политики и институционального развития социальной сферы Российской Федерации, эксперт предлагает:
– Внести в «Общероссийский классификатор профессий рабочих, должностей служащих и тарифных разрядов» новые должности: «Специалист в сфере национальных отношений», «Специалист в сфере религиозных гражданско-политических отношений».
– Создать и реализовать на условиях гражданско-государственного партнерства интерактивный проект «Религиозная карта России: энциклопедия духовных традиций и практик народов».
– Создать и реализовать на условиях гражданско-государственного партнерства с международным участием научно-издательский проект «Патрология Россика: антология религиозно-философской мысли народов России и мира».
Распечатать