понедельник, 11 декабря 2023
«Ловушка евро. Как Европа преодолеет кризис?» Так назвал свою лекцию профессор экономики и государственных финансов Мюнхенского университета Ханс-Вернер Зинн. Известный немецкий экономист выступил в Сахаровском центре в рамках цикла лекций «Мировой класс», организованных фондами Егора Гайдара и Фридриха Науманна.
Профессор Зинн начал лекцию с заявления о том, что в послевоенной Европе никогда не было столько «разногласий и противоречий», сколько сейчас: Запад был гармоничен, а эту гармонию нарушил евро. Единая европейская валюта задумывалась как глобальный проект, но его реализация привела к большому количеству сложностей, особенно в Южной Европе, «к протестам и непониманию причин проблем». В Германии, например, и некоторых других успешных странах Европы, утверждает экономист, «растет недовольство только по одной причине – кризис преодолевается растущими траншами на Юг».
«Мы вернулись на правильный путь и кризис евро уже закончился, говорят некоторые, но я в этом сильно сомневаюсь», – сказал Зинн. На европейском Юге, особенно в Греции и Испании, во время экономического кризиса 2008 года значительно снизился импорт. «Могло показаться, что это признак выздоровления. Но на самом деле коллапс импорта – это коллапс экономики». Большие проблемы с безработицей в Испании и Греции – ее уровень составляет 20,4% и 24,4% соответственно, по данным Eurostat на май 2016 года, а 50% молодежи в этих странах не получают образование. Кроме того, снизилась производительность труда: в Португалии, например, происходит спад по сравнению с докризисным уровнем более чем на 10%, во Франции он составляет 15%, в Италии и Испании – 24%, в Греции – 26% (Eurostat, февраль 2016). «Кризис продолжается, а основной проблемой для всех европейских стран остается проблема южной Европы», – заключает Зинн.
При этом на Юге росли не только цены на недвижимость, но и зарплаты. При сопоставлении данных от Statistisches Bundesamt за 2014 год видно, что в Греции стоимость труда вдвое выше, чем в Польше. «Если бы производительность труда в Греции была бы вдвое выше, это сформировало бы ее конкурентоспособность, однако я не думаю, что греки хотя бы на 50% по производительности догнали ту же Польшу», – комментирует цифры Зинн.
За период с момента Мадридского саммита в 1995 г. до глобального кризиса 2008 г. реальные обменные курсы национальных валют Италии, Испании, Португалии и Греции выросли практически на четверть. И это был большой шок для экономики, была подорвана конкурентоспособность промышленного сектора, поэтому объем производства сократился на 25%.
Для сопоставления конкурентоспособности европейских экономик Зинн использует дефлятор ВВП (коэффициент, представляющий собой отношение объема промышленного производства в стране к среднему уровню производства в еврозоне), который демонстрирует девальвацию или ревальвацию по отношению к другим странам Европы. «В этом сложность – некоторым странам еврозоны нужно снижать свои цены, некоторым – повышать… Мы рассматриваем лишь относительные цены, т.к. реальные выражаются в евро, а это гибкая валюта», подчеркивает экономист. Например, в период кризиса Испания стала слишком дорогой по отношению к другим странам еврозоны, и ей пришлось снижать цены. С момента кризиса 2008 г. в этой стране произошло 6%-ное снижение цен, но этого недостаточно. Они взяли слишком много займов за границей, которые приходится обслуживать. По расчетам аналитиков Goldman Sachs, ориентировочное значение снижения цен для достижения равновесия для Испании составляет 34%. Испания на правильном пути, но чтобы вернуться на тот уровень, когда ее цены станут конкурентоспособными, ей еще предстоит долгий путь, отмечает Зинн.
В Португалии пришлось бы снизить ставку обменного курса на 30%. В Греции произошла девальвация на 10%, но там был в любом случае переоценен курс национальной валюты в момент введения евро. Во Франции инфляция была не столь высока, как в других странах, но возникла проблема с конкурентоспособностью, промышленный сектор сжимался, на 50% ниже объема производства Германии. А Германии, по расчетам Goldman Sachs, нужно повысить цены на 31%, но там курс снижался по отношению к другим странам, не потому что снижались цены, а потому что в других странах они росли. При достижении целевых значений по выравниванию цен между странами, возможно, лет через десять или больше, мы окажемся на пути к новому равновесию в еврозоне, считает экономист.
Зинн уверен, что все «пузыри имели негативный эффект, так как давали возможность брать займы с очень низким процентом, очень значительно повысились стандарты жизни, и это лишило страны их конкурентоспособности».
«Каждая страна в мире может стать конкурентоспособной. Это не значит, что вы очень производительны. Это значит, что ваши жизненные стандарты, уровень устремлений соответствуют местной производительности. Даже слабейшая африканская страна может быть конкурентоспособной, если заработная плата будет достаточно низкой, чтобы страна могла поставлять продукцию по соответствующим рыночным ценам в другие страны. Но если вы хотите повысить жизненный стандарт, то он должен соответствовать производительности. Иначе вы теряете конкурентоспособность, и не можете продавать производимые вами товары. Это банальный закон рыночной экономики, и это не связано с правосудием или справедливостью – рыночная экономика слепа в этом плане», – считает он.
Второй вариант. Дефляция периферии. Нужно снизить цены, хотя бы в относительных значениях. Это жесткие меры, которые приведут, в первую очередь, к росту безработицы, что, естественно, вызовет недовольство населения и может разрушить общество. Зинн сравнивает это способ выздоровления с химиотерапией: при раковой опухоли она может разрушить организм, но, с другой стороны, дает шанс на выздоровление.
Третий вариант для еврозоны – вместо того, чтобы проводить дефляцию на Юге, можно поддержать инфляцию на Севере. Что сейчас и делает ЕЦБ, вкачивая большое количество средств в экономику Греции, Италии, Испании, поддерживая таким образом их цены на одинаковом уровне и заставляя Германию платить за все. «При этом конкурентоспособность относительно Германии и других стран мира на Юге Европы будет повышаться. ЕЦБ пытается установить среднюю инфляцию на уровне 2%. В Германии, Нидерландах и в Австрии сейчас такая инфляция. Но они должны этот уровень в ближайшее десятилетие повысить до 4%, и тогда Греция, Италия, Испания снова станут конкурентоспособными. Но если Греция и Испания увидят это, они, может быть, тоже захотят вести проинфляционную политику. И тогда никогда мы не достигнем этой цели. Поэтому сложно понять, соответствует ли это мандату ЕЦБ, который говорит, что нужно поддерживать цены постоянными», - считает эксперт, добавляя, что тогда возникает вероятность создать новый пузырь в Германии, где уже идет рост цен на недвижимость. «Крупнейшая экономика Европы может превратиться в пузырь… Нельзя бороться с одним пузырем созданием другого – а это как раз сейчас делает ЕЦБ», – говорит Зинн.
Наконец, четвертый вариант – без принудительного снижения цен и урезания зарплат. Возвращение к национальным валютам. Использование этого варианта прежде всего повысит конкурентоспособность (контракты, в том числе долговые, будут конвертированы из евро в национальную валюту), импорт станет более дорогим, в странах значительно вырастет внутренний спрос.
«Греция на 25% больше импортирует сельскохозяйственной продукции, чем экспортирует. Это абсурдно, потому что у них прекрасные почва и климат, и огромный агропромышленный потенциал. Они покупают помидоры в Голландии, а оливковое масло в Германии, удивляется Зинн. Он уверен, что при введении девальвированной драхмы греки не смогут себе больше такое позволить, а будут обращаться к своим собственным фермерам. Фермеры жебудут нанимать больше людей, которые станут обеспечивать сбор оливок, и экономика начнет выздоравливать. К тому же, считает Зинн, в этом случае из Турции в Грецию вернутся туристы: «Там примерно то же море, кухня – при этом вы не можете быть вдвое дороже, чем ваши соседи. Если вы станете дешевле, туристы вернутся. Как и капитал, который до этого утекал из страны».
Конечно, в этом варианте также есть риски – в том числе проблема зарубежного долга. Что делать с госдолгом, который был номинирован в евро? Придется сократить этот долг, и, по мнению Зинна, в отношении Греции это в любом случае придется делать, потому что кредитору не имеет смысла ждать от банкрота выплаты кредитов. Второй риск состоит в том, что это заразительно для других стран: есть опасения, что если Греция выйдет из еврозоны, то за ней последует Португалия, и все распадется. Но риск ли это? – задается вопросом экономист. «Мне казалось, что цель евро – повысить процветание в Европе. И пребывание в еврозоне – это не самоцель. Если действительно стране лучшей выйти, пусть она выйдет. Евро должен поддерживать те страны, которые испытывают какие-то сложности. А сейчас очевидно лишь то, что Европа превращается в союз траншей», - отмечает Зинн.
Зинн считает, что пришло время посмотреть правде в глаза: вместо того, чтобы выделять странам-банкротам новые деньги и наращивать долг с каждым циклом, нужно просто сократить долги вдвое, а взамен – отпустить из еврозоны». А затем, когда будет найдено равновесие, лет через десять, страна может вернуться, но уже с другим обменным курсом».
В таком случае, по мнению Зинна, получится евро, похожий на доллар. Для этого необходимо разработать формальную процедуру банкротства для некоторых экономик, принимая целевые значения баланса. «Невозможно, чтобы и дальше существовала система, когда люди печатают неограниченное количество денег, не думая, чем они обеспечены, а кредитор не может получить свой долг», - говорит профессор.
Есть две модели управления федерацией – это европейский способ и американский подход. Европейская попытка развития – это взаимное соглашение по долгу: возможность выплатить за кого-то другого. В такой системе есть безграничные возможности для займов. В Америке же нет практики выплачивать за других. Например, несколько лет назад федеральное правительство США не стало спасать обанкротившуюся Калифорнию, выпуская для этого специальные облигации, – денег на тарелочке не было. Американские инвесторы, вкладывающие деньги в штаты, всегда несут определенный риск невозвращения кредита. И здесь не может быть инфляционно-кредитного пузыря, который уничтожает конкурентоспособность региона. В Швейцарии работает альтернативная система по обязательствам. Если кантон банкротится – он банкротится. И никто не спасает кредиторов, они теряют свои деньги. И это гарантия стабильности швейцарской федерации.
«Как ни парадоксально, возможность банкротства может привести к стабильности. Представьте рыночную экономику без правила банкротства, тогда деньги можно будет выдавать как угодно, кому угодно…Нам нужен рынок капитала с самообязательствами инвесторов», - утверждает Зинн.
Кстати, в США попробовали использовать «модель взаимности Европы», напомнил Зинн опыт первого министра финансов США Александр Гамильтона, который предложил социализировать долг, наделив взаимной ответственностью участников «общего пула». «Он рассчитывал, что это зацементирует государство, а на деле участники процесса перекладывали всю ответственность на федеральное правительство и при внешней видимости процветания - строилось все больше дорог, каналов - произошел коллапс экономики, с 1837 до 1842 года обанкротились десятки штатов, а 19 лет спустя это все привело к рецессии». Налогово-бюджетный союз оказался не цементирующим, а взрывоопасным. «Мне кажется, что ЕС повторяет подобную ошибку. В поиске краткосрочных решений, которые удовлетворят финансовые рынки, они забывают о долгосрочном жизнеспособном решении. Нам не нужно заново изобретать велосипед, мы можем просто скопировать подход США», - заключил Ханс-Вернер Зинн.
Распечатать