пятница, 1 декабря 2023
Выдающемуся американскому экономисту российского происхождения, нобелевскому лауреату Василию Леонтьеву, прожившему 93 года, приписывают такую шутку: «Чем старше я становлюсь, тем охотнее даю долгосрочные прогнозы». Люди всегда хотели знать, что будет дальше. А попытки ученых просчитать долгосрочные экономические тренды – не только научное и человеческое любопытство, но и возможность сделать это будущее более предсказуемым и комфортным.
Предметом исследования Андрея ЗУБАРЕВА и Кристины НЕСТЕРОВОЙ, старших научных сотрудников лаборатории математического моделирования экономических процессов Института прикладных экономических исследований РАНХиГС под руководством кандидата экономических наук Андрея ПОЛБИНА стал прогноз развития мировой экономики до 2100 года.
Авторы попытались представить, как будет развиваться мировая экономика в ближайшее столетие. Для этого была построена модель общего равновесия с перекрывающимися поколениями, включающая 17 регионов, состоящих более чем из 100 стран. Модель основана на долгосрочных демографических тенденциях, прогнозируемых ООН, и фискальных данных МВФ.
Согласно ожиданиям ООН, к численности населения мир добавит еще один Китай (примерно 1,4 миллиарда человек) в течение следующих 20 лет и почти три Китая - к концу ХХI века. Большая часть этого прироста населения сосредоточена в бедных регионах с исторически низкими темпами роста производительности.
Лидером должен стать регион Африки южнее Сахары, где к 2100 году ожидается примерно пятикратный рост численности населения. На этом фоне там будет происходить старение населения. Но к 2100 году данный регион все равно будет обладать самым молодым населением. Если сейчас доля населения старше 60 лет там составляет около 5%, то к 2100 году она увеличится до 20%, что по-прежнему будет самым низким показателем среди всех исследуемых 17 мировых регионов.
У других относительно «молодых» регионов (Средней Азии и Северной Африки, ЮАР, Индии и Южной Азии и Океании) этот показатель будет меняться соответственно от 6,5%, 7,6%, 8,6% и 8,6% до 31,4%, 27,8%, 34,1% и 34,6%. Такая трансформация обеспечит странам Африки южнее Сахары существенный потенциал для долгосрочного экономического роста.
В совокупности на четыре региона – Африку к югу от Сахары (за исключением ЮАР), Индию, Ближний Восток и Китай – в настоящее время приходится 33,3% мирового производства. В 2100 году этот показатель составят 66,6%. На США, Западную Европу, Японию и Канаду в настоящее время приходится 16,8%, 15,7%, 6,9%, 2,9% и 2,8% мирового ВВП соответственно, что суммарно составляет 45,1%. В конце нынешнего века эти доли составят всего 5,4%, 6,7%, 0,6% и 1% соответственно. И лишь 15,5% в совокупности. Доля современных развитых экономик в мировом ВВП сократится на 65,6%.
Темпы роста мирового производства до 2100 года составят в среднем 2,5% в год. Но за этим общим ростом скрываются большие региональные различия. Самый быстрорастущий регион – Африка южнее Сахары – будет расти в среднем за год на 5,5%. Самый медленно растущий регион – Япония- вырастет в среднем за год на 0,5%. При этом глобальный уровень роста ВВП на душу населения к 2100 году составит в среднем за год 2,1%. Уровень жизни в Индии будет расти самыми быстрыми темпами – на 3,9% в год. Уровень жизни в США будет расти самыми медленными темпами – на 0,8% в год.
Безусловно, данные выводы чувствительны к предполагаемой скорости конвергенции в производительности труда. Если догоняющий рост равен нулю в восьми беднейших на сегодняшний день регионах, к 2100 году межрегиональное соотношение уровня жизни наиболее и наименее успешных регионов составит 17,8, что очень близко к текущему их уровню.
Население богатых регионов будет расти медленнее и стареть. А в некоторых регионах существенно сократится общая численность населения. Так, к 2100 году население США по-прежнему будет составлять чуть больше 4% от населения мира, а доля стран Западной Европы сократится с 8,3% до 5,4%. Такие различия между странами связаны в основном с разной степенью интенсивности притока мигрантов. Убыль населения, находящегося в трудоспособном возрасте, также станет ограничением для экономического роста в ряде стран.
Помимо этого, учитывая существующую в развитых странах политику выплаты пенсий и медицинского обслуживания, ожидаемое в них старение населения создаст серьезную нагрузку на государственные бюджеты.
Авторы исследования проанализировали российскую пенсионную реформу в контексте своей модели. Согласно полученным результатам, данная мера будет способствовать сокращению нагрузки на пенсионную систему и долгосрочной сбалансированности государственного бюджета, что даст возможность не повышать налоги в будущем для поддержания пенсионной системы. В противном случае пришлось бы повысить ставки по налогам на потребление и на доходы примерно на 3 п.п. Тем не менее, влияние данной реформы на активность населения на рынке труда и экономический рост представляется ограниченным.
Используемая модель показывает некоторый рост потребления (1-2% ВВП) в России на всем временном промежутке до 2100 года, а также рост благосостояния всех поколений, кроме тех, которые в ближайшие годы достигнут пенсионного возраста. Будущие генерации россиян смогут работать в экономике с более низкими налогами. При этом поколения, которые по возрасту близки к выходу на пенсию в момент проведения реформы, оказываются в проигрыше. Они теряют запланированный пенсионный доход и получают меньший выигрыш от низких налогов.
Старший научный сотрудник Центра изучения проблем центральных банков Института прикладных экономических исследований РАНХиГС Юрий ПЕРЕВЫШИН исследовал механизмы формирования инфляционных ожиданий и их влияние на результаты денежно-кредитной политики.
При проведении денежно-кредитной политики монетарные власти уделяют большое внимание инфляционным ожиданиям домохозяйств, фирм, профессиональных участников фондового рынка. Связано это с тем, что инфляционные ожидания являются важным фактором инфляции и выпуска. Не случайно Банк России принимает решения по ключевой ставке исходя в том числе из оценки инфляционных ожиданий населения на горизонте 9-12 месяцев.
Способ формирования инфляционных ожиданий существенно влияет на последствия проводимой монетарной политики. Для оценки такой взаимосвязи в исследовании построена динамическая стохастическая модель общего равновесия.
Рассматривались пять различных вариантов инфляционных ожиданий: рациональные – основываются на всей доступной информации, статичные – только на фактической инфляции прошлого периода, адаптивные с корректировкой – на фактической инфляции прошлого периода с учетом ошибки ожиданий прошлого периода, смешанные – частично рациональные, частично статичные, и, наконец, основанные на модели жесткой информации – формируются с использованием информации об инфляции и выпуске прошлого периода.
Расчеты показали, что наибольшее снижение инфляции в момент шока происходит при адаптивных инфляционных ожиданиях. Меньше всего на шок монетарной политики реагирует инфляция в модели, где ожидания носят статический характер. Кроме того, быстрее всего инфляция возвращается к устойчивому уровню при рациональных ожиданиях.
Получается, что если центральный банк хочет быстрого снижения инфляции, то наибольший эффект получится в случае адаптивных инфляционных ожиданий. Объясняется это тем, что экономические агенты при принятии решений ориентируются на прошлую инфляцию. Поэтому действия монетарных властей подавляют совокупный спрос, и фактическая инфляция снижается. Однако уже в следующем периоде (когда шок исчезнет, а экономические агенты пересмотрят ожидания в сторону снижения) фактическая инфляция превысит первоначальный уровень. Затем она будет оказываться то ниже, то выше первоначального уровня (из-за адаптивных ожиданий), постепенно приближаясь к нему.
Если монетарные власти реагируют на шок спроса или издержек, желая как можно быстрее вернуть инфляцию и выпуск к устойчивому состоянию, наилучшие результаты в таком случае будут достигнуты при рациональных инфляционных ожиданиях, поскольку экономические агенты осознают временный характер ужесточения политики, направленной на стабилизацию экономики.
В 2018 г. эксперты РАНХиГС провели два опроса домохозяйств, последний из них – в виде телефонного интервью (опрошено 1200 человек из различных регионов РФ, объем выборки обеспечивает репрезентативность на национальном уровне), относительно уровня цен:
– о воспринимаемом изменении цен за прошлые 12 месяцев (выросли, не изменились или снизились);
– об ожидаемом в следующие 12 месяцев изменении цен (вырастут, не изменятся или снизятся);
– об ожидаемом в следующие 3 года изменении цен (вырастут, не изменятся или снизятся).
В частности, 82% россиян ожидали, что через год (в конце 2019 года) цены вырастут и только 1,2% - что снизятся. Примерно такие же инфляционные ожидания и относительно ситуации через три года: 80% полагают, что цены продолжат расти и 1,5% , что к тому времени они снизятся.
Распечатать