Февральские заморозки

Два проекта, достаточно громких, хотя и разных по степени подготовленности, оживили экономический пейзаж последних недель. Один принадлежит Минфину, со вторым выступили президент и московский мэр.

С апреля финансовое ведомство приступает к выпуску страхуемых государством, простых в покупке и приносящих неплохой доход облигаций для физлиц. Эти бумаги уже активно сравнивают с банковскими депозитами, причем чаще не в пользу последних. Размеры планируемых эмиссий не слишком значительны, Минфин тестирует рынок настроений граждан. Если им понравится и они поверят, масштабы возрастут. Хотя в действительности это тест для самого государства, исторически не исполнявшего большинство подобных обязательств именно перед физлицами и пока не сумевшего, судя по заморозке пенсионных накоплений, порвать с дурной традицией. Возможно, нулевая недельная инфляция в конце февраля (ничего похожего в это время никогда еще не наблюдалось) указывает на то, что действительно начато движение к стабильно низкой динамике цен – одному из фундаментальных условий для исполнения финансовых обязательств.

Другой проект также напрямую связан с физлицами, а именно с 1,6 млн жителей 8 тысяч московских пятиэтажек, которые планируется снести, заменив новым жильем. Как масштабами, так и сложностью он превосходит  крупнейшие нефтяные и газотранспортные проекты, отличаясь также тем, что находится в куда более близкой и понятной всем зоне общественных интересов. Замена подобного массива «ветхих», по определению московского мэра, зданий повлечет за собой серьезный рост спроса в сопряженных отраслях экономики. Этот спрос был бы еще серьезнее, если бы речь зашла и о других регионах: по стране такого ветхого жилья в сумме явно не меньше, чем в столице. Жильцам пятиэтажек вряд ли будут предлагать взамен жилье «бизнес-класса», но в любом случае стоимость такой программы сегодня просчитывается с трудом. Озвученная для Москвы оценка в 2,5–3 трлн руб. выглядит заниженной и, скорее всего, не включает сборку-разборку коммуникаций и прочей инфраструктуры. Источником финансирования, очевидно, будет в первую очередь городской бюджет (это вовсе не так очевидно, если дело дойдет до других регионов), по-прежнему находящийся в неплохом состоянии.

Что касается федерального бюджета, то, оценивая его исполнение за 2016 г., эксперты полагают, что его сложно назвать «бюджетом развития», поскольку происходило недофинансирование расходов на человеческий капитал и инфраструктуру.  Дефицит (3,4% ВВП) оказался выше, чем в предыдущем году, но все же ниже на 0,3% ВВП, чем планировалось последней редакцией закона. Несмотря на продолжавшееся падение нефтегазовых доходов, снижение совокупных доходов не превысило 0,7% ВВП благодаря росту ненефтегазовых поступлений. Расходы же по итогам 2016 г. выросли – отметим, довольно неожиданно – на 0,3% ВВП, в первую очередь из-за выделения в ноябре дополнительно 740 млрд руб. на национальную оборону.

В 2015–2016 гг., указывают авторы, де-факто происходило снижение зависимости федерального бюджета от мировой энергетической конъюнктуры: доля нефтегазовых доходов последовательно снижалась с 51% в 2014 г. до 43% в 2015 г. и 35% – в 2016 г. Однако этот тренд в значительной степени объясняется существенным падением объемов (и доли) нефтегазовых доходов и сокращением доли нефтегазового сектора в ВВП в условиях снижения нефтяных цен и не связан с диверсификацией структуры экономики РФ.

Падение топливного экспорта в основном и обеспечило общее снижение стоимости российского экспорта в 2016 г. (он составил 83,1% к уровню 2015 г.), отмечают наши авторы. При этом доля топлива в совокупном экспорте, составлявшая в 2014 г. 70%, сократилась до 63% в 2015 г. и 58% – в минувшем году. Если в целом по итогам 2016 г. экспорт продемонстрировал падение (по стоимости; физические объемы поставок по многим позициям выросли), то во 2-ой половине года его объем практически стабилизировался. Что касается импорта, то за 2016 г. он по сути не сократился, а во 2-ом полугодии даже вырос по сравнению с тем же периодом 2015 г. В целом можно говорить об определенной стабилизации российского экспорта и импорта в 2016 г.

Что касается российской промышленности, то, если исходить из регулярных опросов предприятий, проводимых специалистами ИЭП. им. Е.Т. Гайдара, она сохраняет и даже наращивает позитивные ожидания. Февральские (2017 г.) данные показывают, что такие индикаторы, как спрос, выпуск, запасы, инвестпланы полны положительных ожиданий. Эти результаты, отмечают авторы исследования, не производят впечатление случайных. Например, баланс оценок предприятиями продаж своей продукции медленно, но упорно набирал позитив. Резко снизилось в 2017 г. негативное влияние такого фактора, «как неясность текущей экономической ситуации и ее перспектив». Зато на 3-е место (среди 17 называемых негативных факторов, влияющих на промышленность) вышел низкий экспортный спрос. Любопытно, что оценка предприятиями влияния на них курса рубля далеко не совпадает с традиционными трактовками: в начале 2016 г. именно слабый рубль занимал 3-е место среди негативных факторов (на него указали 36% предприятий). Последовавшее в конце минувшего – начале этого года укрепление рубля, напротив, «пришлось по душе российской промышленности».

Нужно также отметить, что в условиях выхода из кризиса и готовности к инвестициям предприятия начинают более требовательно относиться к финансовым ограничениям. Выросло число предприятий, указывающих на недостаток оборотных средств (4-е место в рейтинге негативных факторов), а также на высокую стоимость кредитов и их нехватку. Однако кредиты по-прежнему остаются в нижней части этого списка (9-е и 13-е место соответственно).

Ситуация в сфере розничного кредитования сложилась по итогам 2016 г. таким образом, что рост задолженности населения перед банками происходил исключительно за счет ипотеки. Сдвиг в структуре задолженности в пользу более дешевых и более длинных кредитов на покупку жилья  стабилизировал долговую нагрузку на доходы граждан. В 2016 г. эта нагрузка по отношению к располагаемым доходам домашних хозяйств составила 9,6%, как и в 2015 г. Номинальные доходы населения выросли в прошлом году на 0,5% и достигли 50,0 трлн руб. А обязательные платежи по банковским кредитам (включая выплату процентов) составили 4,6 трлн руб., оставаясь на уровне предыдущего года.

Однако вклад кредитования в располагаемые доходы домохозяйств по-прежнему отрицательный. В 2016 г. население выплатило банкам в качестве процентов 1,8 трлн руб., а кредитная задолженность выросла лишь на 0,2 трлн. В итоге банковский кредит в прошлом году стал причиной снижения совокупного бюджета домашних хозяйств на 1,6 трлн руб. Это составляет 4,2% от потребительских расходов населения за тот же год. Сходный отрицательный вклад кредитного рынка в бюджет домохозяйств наблюдался и в 2014–2015 гг. В годы же, которые можно называть периодом кредитного бума (2011–2013 гг.), положительный вклад банковских кредитов составлял лишь 2,8% потребительских расходов.

О том, как население воспринимает изменение экономической ситуации, можно судить, в частности, по регулярному мониторингу социального самочувствия. По данным последнего замера (ноябрь 2016 г.), констатируют авторы исследования, 53% опрошенных отмечали ухудшение в экономике (незначительное либо существенное), находили ситуацию стабильной 40,9%, видели улучшения – 3,7%.

Однако эти оценки существенным образом зависят от того, в какой сфере деятельности заняты респонденты. Наиболее негативно оценивают положение занятые в промышленности и строительстве. Наиболее позитивно – работники силовых структур, а также занятые в сфере государственного и муниципального управления. Именно они чаще других находят ситуацию в экономике стабильной, реже других сталкивались со снижением зарплаты и более остальных уверены, что этого и не произойдет.

Читать «Мониторинг экономической ситуации в России» № 4 (42), март 2017 г.