Остап Бендер был не прав. Почему большой чемпионат не помогает экономике

Идея о том, что большой чемпионат может принести пользу экономике – давняя. Девяносто лет назад Остап Бендер раскрыл потрясенным жителям города Васюки возможности обогащения на организации международного шахматного турнира. «Мой проект гарантирует вашему городу неслыханный расцвет производительных сил», - заявлял великий комбинатор.

Перспективная идея

Отстаивая идею «междупланетного шахматного конгресса» под эгидой «Клуба четырех коней» гроссмейстер О. Бендер оперировал знакомыми нам сегодня аргументами. Главными выгодами от организации турнира представлялись плоды инфраструктурного строительства, поскольку на соревнование должны были съехаться «любители шахмат всего мира». А поскольку речной транспорт такого количества людей «поднять не мог», предполагалось строительство железнодорожной магистрали «Москва-Васюки» заодно с небоскребами и гостинцами для размещения гостей… Плюс «дворец, в котором будет происходить турнир», аэропорт «Большие Васюки»… «Сотни тысяч богато обеспеченных людей будут стремиться в Васюки», - предсказывал Бендер, а значит, вместе с этими людьми должны прибыть и деньги.

В самом деле, болельщиков на Кубок мира приехало много. FIFA отчиталось в выдаче 700 тысяч FanID иностранным болельщикам, пожелавшим увидеть соревнования. Это немало, всего на сто тысяч меньше, чем зарубежных туристов, еженедельно посещающих Лондон без всяких чемпионатов. Почти 10% от числа зрителей турнира составили китайцы, еще 50 тысяч – граждане США. Более полутораста тысяч болельщиков делегировали страны Латинской Америки. Кроме того, приехало тридцать тысяч немцев, которым, однако не пришлось порадоваться победам своей сборной. 700 тысяч иностранных фанатов купили более миллиона билетов, половину от общего количества.

Дорогой наш человек

Однако болельщик – не только иностранный – обошелся довольно дорого.

Эксперты по оценке недвижимости из международной компании CBRE оценили, что на каждого посетителя футбольных матчей пришлось без малого $4700. В целом же сумма инвестиций в строительство и реконструкцию стадионов и инфраструктуры составила $4,2 млрд. В общей сложности, по оценке экспертов Moody’s, Россия потратила на чемпионат $11 млрд.

Ничего страшного, говорят чиновники, так или иначе эти деньги потрачены в России, а значит, 867 млрд руб, официально ушедшие на финансирование организации Кубка, оказались записаны в статистику ВВП и способствовали его увеличению. Скептики скажут, что увеличение это чисто условное, ведь построив в городе стадион, на котором можно рассадить десятую часть горожан, мы отказались от какого-либо более прибыльного использования этих денег.

Однако, по идее, высказанной великим комбинатором, такие деньги должны были в любом случае не только пролиться золотым дождем на подрядчиков, но и принести пользу рядовым жителям – например, в виде роста зарплат и доходов. Как говорит правительственный отчет, «мероприятия по подготовке и проведению ЧМ-2018 позволили создать до 220 тыс. новых рабочих мест… благодаря этому, трудовые доходы за 2013–2018 годы населения увеличились на 414 млрд руб.».

Отсутствующие доходы

Однако если эти «трудовые доходы» сохранятся, экономисты очень удивятся. Дело в том, что статистика экономического эффекта от соревнований такого уровня свидетельствует об обратном. Население городов, где проходят супертурниры, почему-то не богатеет.

На научной основе экономическую отдачу для трудовых ресурсов от Football World Cup научились считать сравнительно недавно – сорок лет назад. Этим делом занялись немецкие профессора Флориан Хан и Вольфганг Манинг, вскоре после победы сборной Германии в Кубке мира-1974, в Германии и проходившего. В то время популярным было утверждение, что проведение крупного спортивного состязания, создает рабочие места для всех, кто причастен к его организации. Несмотря на все возможные издержки. А поскольку в 1970-е борьба с безработицей была настоящим фетишем европейских правительств, в благотворности расходов на спорт никто особенно не сомневался.

В распоряжении Хана и Манинга была статистика деловых результатов самого турнира, состояния рынка труда, уровня доходов и экономических достижений. Статистика была достоверная и по-немецки скрупулезная, поэтому исследование Employment effects of the Football World Cup 1974 in Germany, опубликованное в 1975 году, моментально сделало Хана и Манинга звездами «экономики большого спорта».

Ученые доказали, что организация Кубка мира не дала немецкой экономике никаких «среднесрочных и долгосрочных эффектов занятости, которые существенно отличались бы от нуля». Спрос на труд возник – но только на услуги самого неквалифицированного персонала, и на очень короткое время. А спортивная инфраструктура «сама по себе» почему-то не стала драйвером экономики и генератором повышенных зарплат.

Прошло 30 лет, и те же самые ученые решили изучить деловые итоги Кубка мира-2006, который также был организован на немецкой земле. Исследование приняло широкие масштабы, в нем использовались новые экономические модели и значительно более подробные статистические данные, но… Результаты оказались теми же самыми – ни Кубок мира, ни вообще какой-либо крупный турнир не оказывает на долгосрочную занятость и доходы людей какого-либо влияния.

Российский пример

В этой связи интересно обратить внимание на исследование рынка труда в российских городах, принимавших Кубок мира, проведенное Рустамом Фасхутдиновым, выпускником НИУ–ВШЭ (Санкт-Петербург). Экономист выявил «космический взлёт» количества вакансий в профессиональных областях в Саранске (республика Мордовия) за апрель 2018 года относительно апреля 2017 года – как раз после открытия и тестирования нового стадиона «Мордовия-Арена». Число позиций, открытых саранскими рекрутерами весной 2018 года в профобластях «рабочий персонал», «спортивные клубы», «административный и домашний персонал», которые, при детальном рассмотрении, оказались тесно сопряжены со сферой туризма, выросли на 991%, 997% ,267% и 644% соответственно. Можно сказать, что население Саранска рассматривает индустрию туризма как наиболее перспективную и высокооплачиваемую на данный момент для построения карьеры, замечает исследователь. Вот только никто не может сказать, продолжает он свою мысль, каким образом периферийный Саранск, численность населения которого немногим превышает 300 000 человек, сможет в отсутствие спортивных событий сохранить привлекательность услуг новых работников туриндустрии. 

Разнообразные расходы

Но если с доходами русских работников все более или менее понятно, то как же быть с расходами свидетелей футбольных побед и поражений? Эксперты PricewaterhouseCoopers отмечали, что среднему иностранному болельщику один день в России стоил более 20 тысяч рублей. Ожидалось, что расходы в ритейле и сфере услуг в России в течение июня-июля должны составить $5 млрд. Какую-то часть из этой суммы, безусловно, обеспечило проведение чемпионата. Как справедливо указывал васюкинцам Остап, «гостей нужно снабжать — овощи, фрукты, икра, шоколадные конфекты». Но, хотя продажи пива и закусок в городах, принимавших чемпионат, выросли, этого всплеска все же недостаточно, чтобы «стимулировать поднятие сельского хозяйства в радиусе тысячи километров», как предсказывал Бендер.

Зато более или менее достоверно известно об успехах в реализации средств предохранения – как подсчитали маркетологи из DSM Group, после начала чемпионата мира по футболу уровень аптечных продаж презервативов в среднем вырос на 15%, в Москве после старта турнира рост продаж составил 11%.

Трафик же мобильного сервиса знакомств Tinder, по данным MTC, увеличился в 11 раз. Конечно, не каждое знакомство в Tinder’e заканчивается интимом, однако каждое такое знакомство вполне способно спровоцировать рост расходов на совместное времяпровождение, и принести дополнительный экономический эффект.

В плюсе - только FIFA

Неужели чемпионат мира по футболу – не такой уж прибыльный бизнес, каким кажется? Ведь объем глобального спортивного рынка, по оценке PricewaterhouseCoopers, превышает полтораста миллиардов долларов. Это верно, но большая часть этих денег приходится на регулярные состязания, которые проводят американские Национальная хоккейная лига, Национальная футбольная лига (это про «американский футбол»), Национальная баскетбольная лига, и, конечно же, Лига чемпионов УЕФА.

Скажу кощунственную вещь: с точки зрения бизнеса, Лига чемпионов – штука, посильнее чем Кубок мира. В прошлом финансовом году ее постоянные звезды «Манчестер Юнайтед» и «Реал» заработали на двоих 1 миллиард 350 миллионов евро, разделив их примерно поровну. И для сравнения: вся английская Премьер-лига за продажу телевизионных прав выручает почти два миллиарда евро в год, Германия, Италия, Испания и Франция – по миллиарду евро. На всякий случай - российская премьер-лига, по действующему контракту с «Матч-ТВ», зарабатывает 1,5 млрд рублей. А рынок Кубка мира по футболу или Олимпийских игр оценивается в интервале 5-7 миллиардов долларов. Это не мало, но и не много, учитывая все необходимые расходы, а также аппетиты основного бенефициара и «держателя прав» на футбольный турнир – FIFA. Вот эта организация действительно зарабатывает: по предварительным оценкам, выручка FIFA от проведения Кубка в России превысит 6 миллиардов долларов – столько денег футбольные чиновники никогда не получали на одном турнире. А что же останется стране-организатору?

Обратная зависимость

На этот вопрос могут ответить экономисты Эндрю Роуз из Калифорнийского университета и Марк Шпигель из Федерального резервного банка Сан-Франциско. После крупного турнира статистика четко фиксирует рост единственного экономического показателя – внешнего экспорта, и в меньшей степени – внешнего товарооборота вообще.

Бинго, воскликнет начальник по футболу, это же именно то, чего мы добиваемся! Гости турнира увидят наше гостеприимство, оценят красоту наших женщин, и огонь любви растопит лед взаимного недоверия. Сотни тысяч лайков в соцсетях трансформируются в миллионы лояльных телезрителей и миллиарды инвестиций. Прав был Остап Бендер, утверждавший, что организовав междупланетный футбольный конгресс, отныне деньги мы будем только получать!

Не совсем так, ответят Роуз и Шпигель. Статистическая зависимость здесь обратная. Не большой чемпионат тянет инвестиции в страну, а в стране, где взят курс на развитие внешней торговли, как-то «сами собой» образуются большие чемпионаты. Такие соревнования служат дополнительным – и довольно объективным - свидетельством готовности страны к интеграции в мировую экономику.

Два вывода

Примечательно, что ведь знаменитая московская Олимпиада, ставшая на тот момент самой дорогой в истории, случилась именно в те времена, когда Советский Союз делал ставку на нефтяной экспорт. «Как-то сложилось таким образом, что нами принято решение провести спортолимпиаду в СССР», - сообщал генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев, ошарашенный предварительной сметой на проведение Игр. «Стоит это мероприятие колоссальных денег, - продолжал свою мысль Брежнев. - Возможно, этот вопрос нам следует пересмотреть и отказаться от проведения олимпиады».

Но магнит нефтедолларов оказался сильнее даже мнения генерального секретаря. Интересно, что решение о проведении в СССР «спортолимпиады» принималось на пике «разрядки международной напряженности» и начала строительства экспортных газопроводов, а вот сама Олимпиада проходила во время войны в Афганистане и максимально испорченных отношений с внешним миром. Точно так же и решение о проведении Кубка мира в России принималось в 2010-м, когда никто не мог вообразить себе международной обстановки 2018 года.

Из этой истории можно сделать два вывода. Первый, положительный, заключается в том, что руководство государства не имеет в действительности никакого желания изолировать страну от мировой экономики, и даже есть желание максимизировать бонусы от участия в мировых экономических процессах. И второй: Остап Бендер был не прав, обещая процветание жителям Васюков. От устройства Кубка Мира хоть по шахматам, хоть по футболу, по-большому выиграют только его организаторы.