понедельник, 11 декабря 2023
Главная тайна рыцарского ордена, основанного ровно 900 лет назад, это план государственно-частного партнерства от гениального бизнесмена и экономиста, намного опередившего свою эпоху и совершенно забытого.
Судьба не дала возможности Гуго де Пейну прославить себя воинскими подвигами. Если бы этот рыцарь хоть как-то отличился на полях сражений или аренах турниров, то сведения о его доблестях попали бы в средневековые хроники, авторы которых очень старались придумать основателю самого знаменитого рыцарского ордена достойную боевую биографию. Но ничего так и не придумалось.
Родившийся в 1070 году Гуго де Пейн был человеком благородного происхождения, и «жил по законам, рыцарям свойственным». Однако на такой образ жизни нужны были деньги. Боевой конь и кольчужный доспех стоили очень дорого. Но денег не было, поскольку рыцарь Гуго был младшим сыном в семье, и не мог претендовать на наследство, выражавшееся в небольшом поместье в Северной Франции, близ Труа. Такие рыцари искали счастье на острие меча - но Гуго де Пейну, видимо, не везло. Судя по всему, пером он владел лучше, чем копьем; Гуго де Пейн умел читать, писать и даже считать не только на пальцах. А по меркам XI века такое умение было для благородного человека большим достижением - сам французский король Генрих I, расписываясь на собственном брачном договоре, с грехом пополам смог нацарапать три крестика.
Скорее всего, именно знание грамоты, а не рыцарские доблести помогли службе Гуго де Пейна при дворе другого Гуго - владетеля графства Шампань. По знатности и богатству тогдашний граф Шампани не уступал самому королю. Однако должность у Гуго де Пейна была маленькая, доходы - еще меньше, и рыцарь даже не мог найти себе подходящую невесту. Впрочем, начиная с 1185 года, имя рыцаря де Пейна регулярно появлялось в документах графства - как участника различных протокольных мероприятий.
Похоже, Гуго де Пейн и сам не стремился к подвигам. В 1096 году стартовал Первый крестовый поход, в который граф Гуго де Шампань отправил большой отряд рыцарей во главе с собственным братом, графом Этьеном. Рыцарю де Пейну было 26 лет, самое время покрыть себя воинской славой, однако будущий великий магистр ордена тамплиеров не присоединился к первым крестоносцам. Правильно сделал, добавим мы, поскольку несмотря на общий успех похода, непосредственно для вассалов графа Шампани вояж на Восток обернулся катастрофой.
Во время тяжелой осады города Антиохии крестоносцев едва не победил «генерал Голод». За продовольственное снабжение каждый военачальник крестоносцев отвечал самостоятельно, а граф Этьен ошибся с расчетом припасов. Купить хлеб и солонину на месте также не получилось, поскольку единоверные крестоносцам армянские и сирийские купцы заломили за провиант непомерные деньги, а мусульманские торговцы старались держаться от крестоносного воинства подальше. В лагере начался голод, рыцари съели ослов, потом коней, потом взялись и за мертвецов. В отчаянии граф Этьен обратился к владетельным соратникам по священной войне, те не отказывались помочь кредитом, но в залог потребовали ленные земли графства Шампань. В бешенстве граф покинул осадный лагерь и вернулся на родину с позором.
Нет сомнений, что Гуго де Пейн выслушал немало рассказов об этой ужасающей истории. Должно быть, именно тогда он и сделал важный вывод - военная победа куется в глубоком тылу молотом чеканщика монет и собирается серпом жнеца, потом победа едет на спине вьючного мула, а наконечник рыцарского копья - всего лишь финальный этап сложной логистической цепочки. Вероятно, рыцарь Гуго де Пейн размышлял и о другом - как могло получиться так, что граф Этьен де Шампань, богач и брат могущественного сеньора, в трудную минуту оказался неспособен оплатить провизию для своих солдат? Почему благородные товарищи по оружию согласились помочь графу только на самых «неблагородных» условиях? Видимо, покорение Святой Земли надо было организовывать как-то иначе.
Но размышления эти Гуго де Пейну приходилось держать при себе. Он по прежнему продолжал подвизаться на второстепенных ролях при дворе графа Шампани, однако пользовался доверием своего господина - возможно, именно потому, что владетель Шампани не видел в рыцаре Гуго ни храбрости, ни харизмы. В 1106 году граф Шампанский отправился в паломничество в Святую Землю и добрался до самого Иерусалима, в надежде не только обрести благодать, но и посмотреть на богатства Востока. Гуго де Пейн составил компанию своему сеньору. Хотя обнажать мечи против неверных рыцарям не пришлось, само путешествие оказалось непростым. Однако тяготы и лишения такого тура не шли ни в какое сравнение со страданиями героев Первого крестового похода. Зато Гуго де Пейн получил возможность на практике увидеть все «узкие места» тылового и транспортного обеспечения крестоносцев.
Странствие в Святую землю оказалось чрезвычайно затратным предприятием, и, по мнению Гуго де Пейна, эти затраты были обусловлены исключительно высокими транзакционными издержками. По направлению к Святым местам и обратно тащились по дорогам многие тысячи людей, и человеческий поток превращался в финансовый водопад. Паломнику или крестоносцу приходилось платить за каждый шаг. На каждом перекрестке, на каждой переправе, на каждом мосту стояли вооруженные до зубов люди, собиравшие с прохожих деньги именем местного полевого командира, называвшего себя бароном, князем или даже королем. По мнению домоседа Гуго, в жизни до этого не покидавшего родную Шампань, эти сборщики были очень похожи на разбойников.
Ничуть не лучше разбойников, рассуждал Гуго де Пейн, были и купцы, сопровождавшие рыцарский отряд. Приобрести у торговых людей можно было все - от щепотки перца до молодой рабыни на ночь, но денег нужно было столько, сколько рыцарь Гуго никогда не имел и даже не рассчитывал иметь. Гуго де Пейн пытался увещевать купцов христианским словом, но купцы отвечали, что если благородному рыцарю не угодно покупать товар по предложенной цене, то он может поискать его в любом другом месте. Гуго понимал, что купцы правы и крыть ему было нечем - даже святой преемник апостолов Климент Александрийский указывал, что «ценность труда и вещей субъективна», и определятся не издержками, а потребностями покупателя. Проклиная алчность купцов, Гуго приходилось платить.
Конечно, говорили купцы, все это могло бы стоить и дешевле, но нам самим приходится отдавать деньги за каждый шаг, увеличивая издержки, а в отличие от мессира рыцаря мы не можем противостоять грабителям. И вообще, если бы мессир рыцарь вместо похода к Святым местам помог бы очистить дороги от разбойников, мы бы охотно заплатили ему золотом, предлагали торговцы. Защита слабого - ничуть не менее благородное дело, чем паломничество ко Гробу Господню.
Безусловно, в словах купцов есть здравое зерно, рассуждал Гуго де Пейн. Почему бы крестоносному воинству не навести порядок на больших дорогах? В конце концов, если торговцы и паломники готовы платить за такую защиту, почему их деньги должны доставаться каким-то негодяям, набивающим карманы, пока лучшие воины христианского мира сражаются за обладание Святой землей? Рассуждая так, Гуго де Пейн еще крепче прижимал к себе доверенный ему мешок с серебром.
Вот опять же, серебряные монеты - великое дело, думал бедный рыцарь Гуго. Но иметь деньги при себе - большая обуза, что в бою, что в воинском лагере, где собираются не одни только добрые люди. В рыцарском войске воров нет, но есть разгильдяи, у которых всегда все крадут. У купцов же всегда получается так, что сегодня товар стоит дороже, чем стоил вчера, а завтра он будет стоить дороже, чем стоил сегодня. И чем меньше остается у меня серебряных монет, тем больше с меня требуют за товары, возмущался рыцарь! Получается, что серебряная монета с печатью его светлости графа стоит тем меньше, чем дальше мы уходим от его владений? Те же купцы предлагают взять у них в долг монеты сейчас, с тем условием, чтобы во Франции вернуть им вдвое больше. Вот где можно заработать! Но позволительно ли благородному человеку заниматься такими делами?
Посоветоваться по такому вопросу было не с кем, а книги отцов церкви, которые читал Гуго, «советовали надвое». Иоанн Златоуст указывал что «не может быть христианин купцом», а тот же Климент Александрийский не видел в богатстве ничего дурного, лишь бы оно находилось в добрых руках.
Добравшись до Иерусалима, рыцарь Гуго де Пейн, несомненно, приблизился к небесной благодати, но земных благ так и не приобрел, так же как его сеньор, граф Гуго. Святые земли были уже поделены. При этом бойцы за христианскую веру никак не могли наладить управление в новых королевствах и герцогствах – король Иерусалимский, граф Эдесский, князь Антиохийский были заняты чем угодно, кроме обустройства завоеванных земель. Не помогали и усилия Папы Римского – доброму слову посланцев верховного понтифика доблестные рыцари всегда могли противопоставить острые мечи как более весомые аргументы.
В результате Гуго де Пейн вернулся в Шампань и продолжил свою верную службу. В 1108 году он наконец-то стал сеньором де Пейн, женился, и, наверное, готовился спокойно встретить старость, но семь лет спустя судьба опять забросила его в Палестину – после смерти жены Гуго де Пейн решил попытать удачу в последний раз.
В Палестине рыцаря никто не ждал. Небольшие деньги, которые он захватил с собой быстро растаяли, и рыцарю Гуго не то чтобы пришлось побираться, однако и «жить по законам, рыцарям свойственным», было сложно. Дошло до того, что Гуго де Пейн не мог позволить себе содержать боевого коня – пришлось разделить эти расходы с рыцарем Годфри де Сент-Омером, таким же бедолагой. Рыцарь Годфри уже лет двадцать воевал в Палестине, однако оставался бедняком.
Гуго де Пейн понимал, что обеспечить себе будущее, просто подняв копье против неверных, он уже не сможет. Ему было около пятидесяти лет, карманы пусты, поместье в Шампани в лучшем случае могло прокормить его детей. Оставалось одно – пропадать. Но именно здесь жизненный опыт и знания подсказали Гуго де Пейну великий план, который он изложил своим приятелям – таким же рыцарям-маргиналам, мало-помалу опускавшимся на дно. Деваться им было некуда, и старшего товарища они слушали с интересом, тем более что нищий рыцарь говорил дельные вещи. Должно быть, в тот день Гуго де Пейн опять не завтракал, поэтому красноречие его было необыкновенным.
Чтобы жить по законам, рыцарям свойственным, объяснял Гуго де Пейн, нам нужны деньги. Денег у нас нет, и получить мы их можем двумя путями – или победив неверных и отняв их достояние, или собирая доходы с земельных владений, или в награду за службу. Вы воюете с неверными уже двадцать лет, но что-то никто из вас не разбогател. Земли тоже как-то прошли мимо. Можно наниматься на службу к иерусалимскому королю, но платит он скупо. Между тем, вещал Гуго, монеты буквально текут рекой мимо нас, а мы просто не умеем их взять!
Смотрите, объяснял рыцарь, сюда, на поклонение Гробу Господню, по всем дорогам Европы и Малой Азии шагают многие тысяч христиан, и каждый из них несет с собой немного монет. Если перемножить число этих монет на количество паломников, получатся сумасшедшие деньги. И эти деньги могут быть нашими, если предложить странникам то, что им нужно - комфорт и безопасность. Для этого нужно навести порядок на торговых путях, этим-то мы и займемся!
Откуда возьмутся деньги? Конечно, простолюдин не может купить удар рыцарского меча, но мы и не будем ничего продавать, говорил Гуго де Пейн. Смотрите, одно дело - заплатить каким-то негодяям непонятный сбор за право прохода по дороге или переправу через реку, и потом платить его еще десять раз. А другое дело - пожертвовать деньги в монашескую общину, которая гарантирует тебе беспрепятственный и безопасный трансфер к Святым местам.
Нет, нам самим не надо принимать никакой постриг, предвосхищал Гуго лишние вопросы, надо просто публично заявить, что мы будем жить не только по рыцарским, но и по монашеским законам. А кому будет мало нашего рыцарского слова, тот может взять меч и выяснить с нами этот вопрос как подобает благородному человеку. Ручаюсь, сомневающихся будет немного.
Кроме того, говорил Гуго де Пейн, что может быть лучше для паломника, чем восстановить свои силы в тени надежных стен крепости, которая охраняется вооруженными братьями-рыцарями? Бесплатно, совершенно бесплатно! Кто будет платить? Платить будут купцы, для которых мы фактически создадим безопасное пространство, где они свободно смогут торговать и хранить свои товары.
Кроме того, продолжал рыцарь, мы поступим еще мудрее! Как только у нас будет построена сеть таких крепостей, вот тут-то мы и заработаем по-настоящему. Смотрите, ведь каждый, кто отправляется в странствие, несет с собой какую-то сумму денег, которую боится потерять. Пусть он придет в наш замок, допустим, в Шампани, и внесет туда десять серебряных монет. Взамен мы дадим ему расписку с обязательством выплатить девять монет в любом замке, на башне которого будет развеваться наше знамя. Нести такую расписку гораздо проще и безопаснее, чем серебро. Одна монета - наша чистая прибыль! И это не ростовщичество, заметьте, которое осуждается отцами церкви, а всего лишь плата за услугу, принять которую не грешно.
Откуда возьмутся деньги в другом замке? Ну, это просто! Во-первых, их принесут туда другие паломники, а потом, те купцы, которые будут заниматься своими делами около замка, заплатят нам за право торговли. Не может быть так, чтобы все паломники предъявили свои расписки одновременно в одном замке, рассчитаться с ними мы всегда сможем. Да можем и не рассчитываться наличными, а просто кормить и одевать паломника по хорошей цене, в пределах суммы, обозначенной в нашей же расписке!
Почему нам поверят? Ну, мы же будем брать деньги не для себя, а для святого рыцарского ордена! И та несчастная старая лошадь, которую мы, брат Годфри, делим с тобой на двоих, станет символом нашего бескорыстия, вдохновенно твердил Гуго де Пейн.
Нам понадобится лояльность сильных мира сего и здесь, в Палестине, и там, в Европе, рассуждал рыцарь Гуго. Но короли и герцоги поддержат нас, как только поймут, что наша деятельность увеличит поток паломников и доходы от торговли с Востоком. Кроме того, понизил голос рыцарь, нашим главным союзником станет Его Святейшество Папа Римский. Мы не должны служить никакому светскому владыке, а объявим себя воинами Святого престола! Это позволит нам действовать, не оглядываясь на границы государств и ленных владений, а кто попробует сунуть нос в наши дела, оскорбит этим самого Папу.
Видимо, в тот час, когда Гуго де Пейн рассказывал товарищам по несчастью великий план, небеса действительно осенили его своей благодатью. Потому что все сбылось в соответствии со словами рыцаря. Первыми деловое предложение Гуго де Пейна оценил иерусалимский король Балудин и патриарх Иерусалима Вармунд. Твердое обещание увеличить поток паломников заинтересовало и светского и духовного владыку, которые помогли братьям рыцарям со стартовым капиталом. Архиепископ Вильгельм Тирский писал, что «король Иерусалимский Балдуин I и патриарх со своими прелатами сразу обеспечили ордену поддержку, выделив ему некоторые из своих земельных владений… В первую очередь им было предписано «защищать и охранять идущих в Иерусалим паломников от нападений воров и бандитов».
Гуго де Пейн понимал толк в публичности - свою компанию он назвал Орденом бедных рыцарей Храма Соломона, а на печати приказал изобразить себя самого и брата Годфри де Сент-Омера, сидящих на одной худой кляче. Сам Гуго был избран великим магистром, опытный вояка Годфри де Сент-Омер отвечал за боевую подготовку, а молодой рыцарь Андре де Монбар - за связи с общественностью. Лучшего выбора сделать было нельзя - Андре де Монбар состоял в родстве с самим Бернаром Клервосским, самым авторитетным богословом того времени.
Немолодой и неудачливый воин Гуго де Пейн показал себя превосходным военным организатором. Боевые патрули под командованием Годфри де Сент-Омера без долгих разговоров истребили всех, кто пытался «получать» с паломников - сначала в Палестине, а потом и на других территориях. Бандита и мародера, попавшего в руки тамплиеров, ждало одно наказание - смерть. А для путешественника в Святую землю не было лучшей охранной грамоты, чем денежная расписка с печатью ордена рыцарей Храма. Построенные тамплиерами замки образовали сеть опорных пунктов, совмещавших в себе функции отеля, харчевни, торгового центра, транспортной фирмы и товарного склада. К этому примыкала еще и меняльная контора, где расписки ордена превращались в наличные. Торговые люди благословляли тамплиеров и платили золотом.
Андре де Монбар также не терял времени даром. Отправившись к Бернару Клервосскому, он рассказал ему о содержании делового проекта. Мудрый клирик сразу оценил гений рыцаря Гуго, и на церковном соборе представил магистра тамплиеров самому папе Гонорию. Рыцарь очень понравился понтифику, и тот благословил Гуго де Пейна на проповедь в Европе, а Бернару Клервосскому поручил разработать особый устав ордена, который лично утвердил в 1129 году. Проповедь Гуго де Пейна имела потрясающий успех - даже английский король, конфликтовавший с Папой, выделил тамплиерам землю в Лондоне для строительства их резиденции. Подружился Гуго де Пейн и с шотландским королем. Бывший сюзерен Гуго де Пейна, граф Шампани, присоединился к ордену на правах простого рыцаря. А король Арагона вообще завещал тамплиерам все свои владения, и его преемнику с трудом удалось откупиться от Гуго де Пейна колоссальной суммой.
В 1139 году папа Иннокентий III издал буллу под названием «Всякий дар совершенный». Этим документом он переводил орден тамплиеров в свою личную юрисдикцию. Рыцари были окончательно избавлены от всех местных налогов, сборов и пошлин, а также получили полную свободу действий в пределах своих прецепторий. Разумеется, они сохранили и право поддерживать порядок на дорогах вооруженной рукой. А заодно - вмешивались и в дела монархов по всему христианскому миру, для этого у них хватало и денег и сторонников.
Гуго де Пейн не дожил до этого триумфа. Основатель первой в Средневековье транснациональной финансовой корпорации умер в 1136 году. А придуманная им модель государственно-частного партнерства пережила столетия.
Распечатать