Эмбарго и последствия
Опубликован «Оперативный мониторинг экономической ситуации в России» № 6 (24), подготовленный экспертами РАНХиГС, Института экономической политики им. Егора Гайдара и Всероссийской академии внешней торговли. ET представляет статью директора Центра агропродовольственной политики РАНХиГС Натальи Шагайды, главного научного сотрудника Института прикладных экономических исследований РАНХиГС Василия Узуна и научного сотрудника Центра агропродовольственной политики ИПЭИ РАНХиГС Елены Шишкиной. Авторы оценивают, как изменились потоки продовольствия в условиях эмбарго.
В 2015 г. экспортные поставки в Россию продовольствия из стран, попавших под эмбарго, снизились на 66% по сравнению с 2013 г. Однако негативное влияние на экономику этих стран было ограниченным, общий экспорт продовольствия в стоимостной оценке снизился только на 7% – он был перенаправлен в другие страны. В структуре же общего экспорта доля продовольствия даже возросла.
В августе 2014 г. Россия в ответ на экономические санкции в отношении отдельных российских юридических и физических лиц (Указ «О Применении отдельных специальных экономических мер в целях обеспечения безопасности Российской Федерации» №560 от 6.08.2014 г.kremlin.ru) ввела запрет на ввоз широкого круга сельскохозяйственной продукции и продовольствия из стран ЕС, Норвегии, США, Канады и Австралии. Эмбарго было введено на один год, затем – продлено еще на год. При этом Россия состояла членом ЕАЭС, а ее партнеры не приняли аналогичного решения.
Предполагалось, что, потеряв российский рынок, страны, попавшие под эмбарго, не смогут найти другие рынки и понесут потери. При этом доля России в экспорте этих государств до контрсанкций (в 2013 г.) составляла в целом по продовольственным товарам 4,8%, а по наиболее крупным группам доходила до 9% (по молоку – 9,1%, по мясу – 7,3%, по овощам – 6,9%, по фруктам – 8,3%). В то же время в импорте продовольствия России доля этих стран в 2013 г. составляла 44% (по итогам 2015 г. сократилась до 24%).
В 2015 г. относительно 2013 г. стоимость экспорта продовольствия в Россию в странах, находящихся под эмбарго, сократилась на 66% (по сравнению с 2013 г., по данным Таможенной службы РФ). Но при этом, во-первых, общее сокращение экспорта продовольствия в этих странах составило всего 7%, во-вторых, сокращение экспорта в стоимостной оценке не свидетельствует о сокращении объемов экспорта — оно связано со снижением цен. В-третьих, цены могли снижаться не столько из-за того, что на рынке появились дополнительные объемы товаров, предназначенные ранее для России, а из-за снижения стоимости энергоресурсов, кредитных ставок, т.е. из-за сокращения себестоимости производства продовольствия.
Снижение издержек могло привести к тому, что при уменьшении экспортной выручки прибыль фермеров в странах, попавших под эмбарго, могла и не упасть. На то, что снижение выручки в первую очередь связано со снижением цен на продовольствие, указывает сокращение выручки на рынках вне России, где потери составили 14,3 млрд. долларов против 12,4 млрд. долларов в Российской Федерации. Кроме того, увеличение экспорта в тоннах говорит о перенаправлении потоков на другие рынки (вместо России) – продукция осталась востребованной в других странах. Так, доля продовольствия в экспорте стран после введения эмбарго – даже в условиях падения цен — не снизилась, а даже возросла до 9%.
На примере стран ЕС – приложение 1 – видно, что физические объемы экспорта в 2015 г. относительно 2013 г. не только не снизились (9 групп продуктов из 24 по ОКВЭД), а в большинстве случаев и выросли (14 групп из 24). При этом потери в стоимостной оценке экспорта ЕС по разным причинам составили не более 10% в текущих ценах. Если бы цены остались на уровне 2013 г., то экспортеры продовольствия из ЕС увеличили свою выручку в 2015 г. в целом почти на 16% даже при условии сохранения эмбарго со стороны России.
Полностью ограничить процесс поступления продовольствия из стран, находящихся под эмбарго, невозможно. Поступлению товаров способствует ЕАЭС, отказ других членов этого Союза принять аналогичное российскому решение об эмбарго. Кроме того, остается основная причина сохранения поступления импортной продукции окольными путями даже в условиях девальвации рубля и роста внутренней цены на импортные продукты: бизнесу экспортно-импортные операции приносили значительные доходы.
Продукция из стран под эмбарго все-таки поступает на рынок ЕАЭС, а оттуда – в Россию. Как это происходит, можно продемонстрировать на примере нескольких видов овощей и фруктов. Так, среди стран ЕАЭС самый крупный потребитель этих продуктов — Россия. Однако после объявления эмбарго поток поставок в ЕАЭС овощей и фруктов из ЕС не только не сократился, но еще и вырос в 2015 г.
Можно допустить, что увеличение роста поставок в ЕАЭС могло было произойти из-за увеличения спроса в этих государствах (исключая Россию). Однако этот дополнительный спрос не мог потребовать увеличения поставок из ЕС в 2-6 раз. Так, по данным Белстата, потребление овощей в 2015 г. в Белоруссии выросло всего на 300 г/чел в год, а потребление фруктов – снизилось на 4,5 кг/чел. В 2013 г. около 700 тыс. т. яблок в Россию поступило из Польши. В 2015 г. примерно то же количество поступило из Белоруссии (по отчету Белстата и на 140 тыс. т. меньше по отчету Таможенной службы РФ).
В Казахстане потребление увеличилось примерно на 3 кг/чел. по овощам и по фруктам. Теоретически, это создавало дополнительный спрос на импортную продукцию с учетом еще и того, что численность населения выросла – табл. 4. Однако дополнительные потребности в овощах и фруктах в странах-партнерах ЕАЭС значительно ниже, чем прирост поставок только 2-х видов овощей из ЕС в ЕАЭС. Кроме того, рост производства овощей в этот период в Казахстане составил 95 тыс. т, т.е. рост потребления был обеспечен внутренним производством. Таким образом, добавочное количество овощей и фруктов, поступающее из ЕС в ЕАЭС могло быть потреблено только в России.
Система наблюдения за перемещением товаров демонстрирует полное несоответствие данных об экспортно-импортных операциях. Так, по данным Евростата (табл. 5) ЕС экспортировал в Белоруссию в 2015 г. 822 тыс. т. яблок, груш и айвы по $229 за тонну, что в два раза ниже средней цены экспорта этой продукции из ЕС. Белстат в своем отчете указал, что ввоз из ЕС составил лишь 233 тыс. т., т.е. почти в 4 раза меньше. Есть проблемы в статистике стран-партнеров ЕАЭС: разница в поставках в 2015 г., зафиксированных Белоруссией, составила 26% от уровня, зафиксированного российскими таможенными органами.
Выбор продовольствия в качестве основного оружия в санкционной войне оказался спорным. Страны, которые попали под эмбарго, потеряли всего 7% стоимости своего экспорта и то за счет падения цен. Снижение цен на продовольствие по разным причинам, не только из-за дополнительного предложения продукции, ранее предназначавшейся России, привело к повышению экономической доступности продовольствия как внутри этих стран, так и стран-импортеров. Эмбарго вряд ли смогло нанести серьезный урон экономике этих стран: продовольственные потоки быстро переориентировались с российского рынка на рынки других стран. Сделать это им было не сложно с учетом небольшого удельного веса России в их экспорте и наличия широкой экспортной сети в других странах. Часть продовольствия все равно поступает на рынок России через ЕАЭС, т.к. эмбарго введено только в России.
