«Драйверы роста – более чем странные»

Ключевой вопрос заключается в том, насколько адаптировалась российская экономика и является ли существующий рост устойчивым или же это просто коррекция. Минэкономразвития и ЦБ не угадали с прогнозом: темпы роста были переоценены, а словесные интервенции по поводу предстоящей девальвации рубля негативно повлияли на деловой климат и ожидания частного сектора. Оценки ЦБ и Минэкономразвития показывают, что к концу год курс должен был составить около 73 рублей за доллар. Последние данные по платежному балансу показали, что регулятор примерно в два раза недооценил  счет текущих операций – в этом году он, наверное, будет на уровне плюс 45 миллиардов долларов. Это – из-за недооценки импорта.

Неточности в прогнозе  цепляются, как гирлянда – одна за другой. Был переоценен импорт, переоценен, соответственно, и спрос. В ближайшие два-три года мы будем жить в условиях стабильного или укрепляющегося рубля и положительного счета текущих операций и торгового баланса.

Драйверы роста – более чем странные. Во-первых, пополнение товарно-материальных запасов. Это было естественным и ожидаемым, потому что за последние два с половиной года они сократились аж на 7 триллионов рублей. Во-вторых, инвестиции, согласно официальным данным, выросли за три квартала по крупным и мелким предприятиям на 1,3%. 4,2% – это с учетом малых предприятий, которые отчетности не сдают. Получается, что это фантазии Росстата, которые могут сбыться, а могут и не сбыться, о чем мы узнаем к августу 2018 года… На самом деле, никакого инвестиционного роста даже не видно.

Еще о статистике. Для меня поразителен разрыв между частным потреблением, которое выросло в первом полугодии на 3,5%, и розничным товарооборотом, который вырос на 0,5%.

Не думаю, что в следующем году урожай еще десятикратно вырастет, поэтому, на мой взгляд, в этом году 1,5-1,6%  роста ВВП – это максимум, которого можно ждать. Думаю, что даже меньше будет рост. Насчет следующего года – результат будет равен нулю. Об этом говорят несколько факторов. Например, это эффект базы – второй квартал 2017 года статистически негативно скажется на втором квартале следующего года. И драйверов роста пока я не вижу, потому что инвестиционная активность будет на таком же низком уровне, как и товарооборот. То есть все факторы, на которых мы якобы росли в этом году, будут исчерпаны.

При этом инфляция останется низкой. А при ее таргетировании и при таком платежном балансе в следующем году мы можем увидеть и 40-45 рублей за доллар. То есть во всех случаях новое бюджетное правило как бы нам переводит таргетированную инфляцию в модификацию какую-то, и вся лишняя валюта, все, что выше $40 доллара за баррель, будет выкупаться, что, наверное, оставит рубль стабильным.

Насчет таргета в 4%  – это тоже вопрос к ЦБ, поскольку сейчас формально получается, что регулятор должен стимулировать инфляцию, так как мы ушли от таргета в меньшую сторону. Либо его надо более оперативно менять с учетом того, что исторически выбор 4% – случайный, с ориентацией на развивающиеся рынки.

Рост реальных зарплат означает, что мы возвращаемся к росту тренда издержек, который прекратился в 2015-2016 гг. Опыт других стран показывает, что когда валовый фонд оплаты труда находится на уровне 50% ВВП, то в результате валовая прибыль и сальдированный финансовый результат снижаются. Мы возвращаемся все в ту же неэффективную экономику, которая все равно не хотела расти в 2012-2014 гг., даже когда цены на нефть были выше $120 за баррель. Получается, мы возвращаемся на старые тренды, как после кризиса 2008-2009 годов.